Иван Ильин - Философия как духовное делание (сборник)

Вещь всегда конечна: границы в пространстве входят в самую сущность. Она предельна, ограничена и отделена от других вещей. Это деление может быть легко заметно и не заметно. Но оно всегда налицо. Эта ограниченность, вместе с характером внутреннего состава, с цветом, весом, плотностью, возрастом и т. д., делает из каждой вещи нечто особое . Эта способность имеет характер количественный и качественный.

Как бы сложна ни была вещь, какое бы множество она в себе ни умещала, она всегда есть единство внутреннее и внешнее.

Вещь есть «раз» – единое, единица. Ее можно сосчитать , ввести в число, рассмотреть количественно. Считать можно вещи независимо от их сходства и несходства: быть вещью значит подлежать счету. Но вещи при всем том свойственно быть индивидуальною и своеобразною .

Если даже отвлечься от всех остальных определений и качеств вещи (оттенка в цвете, в знаке, в химическом составе и т. д.), достаточно двух координат пространства и времени, чтобы понять абсолютную неповторяемость в мире вещей .

«Здесь» – единственно в своем роде (где еще Земля, Москва, эта аудитория, эта кафедра, этот стакан, эта вода, эта соринка?). «Теперь» – единственно в своем роде (когда еще будет этот миг 1913 г. 5016 октября 2 3/4 час ).

Человек и без философии смутно чувствует этот неумолимый закон отгорания вещи и ее единственности – и спасается в миф о коловращении времен и всеобщем возвращении 51.

Идея о повторении всего реального есть мечта, служащая для отдыха и минутного успокоения, необходимого потрясенному и беспомощному человеку. Ибо достаточно феноменологически посмотреть на дело, чтобы убедиться, что закон этот царит в вещах.

Все вещи, в каждый миг – едины, единичны и единственны в своем роде. Ни одна никогда не повторится. Все они индивидуальны и своеобразны; но это не мешает им находиться в постоянном касании и взаимодействии 52. Вещь, ни до какой другой вещи не касающаяся, есть фикция, измышление – фантазия или доктрина. Ибо прикосновение, опосредствованное воздухом, есть прикосновение миллионов частиц – т. е. вещей – друг к другу.

Вещи стоят в сплошном вещественном взаимодействии друг с другом : свет, касающийся моего глаза, есть прикосновение вещественное; также невозможна без него передача звука и т. д.

Естественные науки суть науки, исследующие качество вещей, количество вещей и их вещественные взаимодействия. «Закон природы» телесной есть правило, выражающее повторяемые или устойчивые взаимодействия вещей.

Вещь трогает вещь – вот отвлеченнейший тип этого взаимодействия. Вещь трогает вещь в пространстве и во времени.

Таковы свойства вещи. Вещь вещи есть пространственно-временное инобытие . Это инобытие исследуется нашей познающей душой, в него переносятся нами многие наши внутренние свойства и черты. Но это остается своеобразной художественной или научно-гипотетической интроекцией душевного в вещественное . Не более.

Вещь есть самостоятельный фрагмент материи – вот сумма всего добытого.

5) Ясно, что целый ряд определений, свойственных вещи, несвойственен душе. Хотя есть и ряд определений, которые им общи. Внимательный анализ до следующего раза.

Однако основное теперь же :

душа не телесна, не материальна;

душа не пространственна;

она не имеет внешнего вида;

она не движется.

Зато она временна и подлежит всем законам времени.

Вот это-то обстоятельство, что вещь и пространственна и временна, а душа не пространственна, но временна, тогда как (добавлю сразу) объективное обстояние непространственно и невременно , – надлежит усвоить и продумать как основу всего дальнейшего и как основу философского понимания мира 53.

Споры о вещи велись искони. Вещь есть спорный предмет между материалистами и идеалистами (подобно тому как душа – главный спорный предмет между материалистами и спиритуалистами).

Реальна ли вещь? Только ли вещь реальна?

Материалисты : только вещь и реальна.

Аматериалисты : вещь совсем не реальна (открыто или прикровенно).

Решение: вещь реальна; но не только она .

Предметное обстояние давило на спорщиков и заставляло их постепенно уступать . Уступка навязывалась от предмета и не принималась открыто субъективистом: люди начинали фиксировать в вещи невещественное, стремясь свести самостоятельный от вещи инокатегориальный предмет к невещественному в вещи (материалисты) – совлечение ; или же стремились, говоря о вещи, разуметь это невещественное, сводя к ней всю вещь и включая невещественное в сферу идеального (идеалисты) – возведение .