Джидду Кришнамурти: Первая и последняя свобода

Ум, желающий будущего изменения или смотрящий на изменение как на отдалённую цель, никогда не сможет найти истину, ибо истина — это то, что должно приходить каждый миг, от мгновения к мгновению, что должно быть открываемо заново; не может быть открытия путём накопления. Как вы можете открыть новое, если вы перегружены старым? Только сбросив это бремя, вы откроете новое. Чтобы открыть новое, вечное, в настоящем, каждый миг, от мгновения к мгновению, человеку нужен необычайно бдительный ум, ум, который не ищет результат, ум, который не в процессе становления. Ум, занятый становлением, никогда не может знать полного счастья подлинного довольства; не довольства самодовольным удовлетворением; не довольства достигнутым результатом, а довольства, которое приходит, когда ум видит истину в том, что есть, и ложь в том, что есть. Восприятие этой истины — каждый миг, от мгновения к мгновению; и такое восприятие отодвигается путём вербализации этого мгновения.

Изменение — не цель, не результат. Изменение не результат. Результат подразумевает остаток, причину и следствие. Где есть причинность, есть ограничение быть следствию. Следствие — просто результат вашего желания быть изменённым. Когда вы желаете быть изменённым, вы всё ещё мыслите в терминах становления; то, что становится, никогда не может познать то, что является налично-существующим. Истина — налично-существующее каждый миг, от мгновения к мгновению, и счастье, которое длится — не счастье. Счастье — такое состояние бытия, которое вне времени. Это лишённое времени состояние может прийти только когда присутствует громадная неудовлетворённость — не та неудовлетворённость, которая создаёт канал, по которому она ускользает, а неудовлетворённость, не имеющая никакого выхода, для которой нет путей бегства, которая уже не ищет удовлетворения. Только тогда, в таком состоянии высшей неудовлетворённости, реальность может обрести бытие. Эта реальность не покупается, не продаётся, не повторяется; она не может быть уловлена в книгах. Она должна быть найдена каждый миг, от мгновения к мгновению, в улыбке, в слезе, под опавшим листом, в блуждающих мыслях, в полноте любви.

Любовь не отлична от истины. Любовь — такое состояние, в котором процесс мысли, как время, полностью прекратился. Где любовь есть, есть и изменение. Без любви революция не имеет никакого смысла, ведь тогда революция — просто разрушение, распад, всё более и более нарастающее бедствие, нищета, страдание. Где есть любовь, есть и революция, потому что любовь — изменение каждый миг, от мгновения к мгновению.

Проводя беседу с большой аудиторией, Кришнамурти, как правило, подолгу говорил один. Однако это никогда не было ни выступлением, ни лекцией, где выступающий делится со слушателями своими знаниями, инструктирует, советует, выдвигает свои мнения или убеждает. Кришнамурти смотрел на беседу как на совместное исследование сложных проблем человеческой жизни. При совместном исследовании и тот, кто говорит, и тот, кто слушает, продвигаются по пути прояснения очередной проблемы вместе, предельно внимательно, с осторожностью, крайне постепенно, шаг за шагом — и все время вместе. И хотя почти всё время беседы аудитория слушала молча, Кришнамурти ни на миг не прекращал именно такое совместное рассмотрение проблемы. Слова ведущего беседу могут лишь освещать ситуацию, но увидеть, понять слушающий может только сам; и Кришнамурти делал всё, чтобы понимание это возникало в сам момент обсуждения проблемы, предоставляя слушающему, в частности, достаточно времени для глубокого восприятия услышанного, — Кришнамурти говорил очень спокойно, медленно, без тени спешки, выдерживая достаточно длинные паузы, и не только после каждой своей фразы, но часто и внутри самой фразы. Паузы эти занимали значительную часть всего времени беседы, но именно эти паузы и позволяли вниманию слушающего продвигаться вместе с ведущим беседу, не отставая от него, не проскакивая мимо смысла.

Читатель, конечно, сразу заметит, что перед ним — не текст «литературного произведения», а нечто совершенно иное. Рамки книги лишены возможности донести до читателя всю глубину воздействия живой речи Кришнамурти, что в какой-то мере можно ощутить при просмотрах видеокассет бесед Кришнамурти. Один лишь текст бесед ставит читателя в трудное положение — ясно лишь, что чтение текста бесед «обычным образом», просто подряд фраза за фразой, без столь важных пауз, что так обильно пронизывали живую речь Кришнамурти, лишает читателя того совместного исследования, ради которого Кришнамурти и проводил свои беседы.