Артур Шопенгауэр - Введение в философию

Надо стараться всегда рассматривать вещи с общей точки зрения; если же вы будете останавливаться на деталях, они спутают вас и вы станете на ложную точку зрения: своевременность или несвоевременность момента; и впечатление, которое они производят, не должно в таком случае рассчитывать ни на что (фр.).

Брак — это своего рода ловушка, которую ставит нам природа.

Omnes ingeniosos melancholicos esse (Аристотель).

Всякое незнание опасно, и за многие ошибки надо платить дорого. И это — большое счастье, если ты через всю жизнь и до самой смерти безнаказанно пронесешь в своей голове какую-нибудь ошибку (англ.).

Истинное превосходство — это лишь умственное и нравственное; все другие виды его поддельны, мнимы, ложны, и хорошо давать им это чувствовать — в тех случаях, когда они пытаются получить все наряду с превосходством истинным (фр.).

Весь мир — сцена, и на ней играют все мужчины и все женщины (англ.).

Это поистине необычайно (англ.).

На радость другим, себе же самому на позор (греч.).

А так как это не удалось, то его, это первое последование приняли за нечто toto genere отличное, за свободную волю.

Абсурд заключается в следующих положениях:

Материя состоит из монад, т.е. из познающих субъектов.

Грубая материя живет, а так как жизнь обозначает органичность, то приписывать жизнь грубой материи противоречиво.

Мир — протяжение и мышление.

И тем не менее такие положения выставлялись превосходящими умами, и другие одобряли их, в то время как толпа смеялась над абсурдностью этих принципов. Это потому, что те великие умы узнали истину интуитивным путем, но не могли выразить ее чисто и изолированно и оттого произвели ее на свет вместе с шлаком абсурдности.

А что касается успеха!.. Те, кто преуспел, утешают меня в моей неудаче (англ.).

Я видел священные венцы славы оскверненными на пошлом челе (нем.).

Пользуясь этим случаем, я добавлю, что из отсутствия известной истины у какого-нибудь ученого и толкового писателя-специалиста можно с достаточной уверенностью заключить, что она вообще еще не высказана; ибо как бы там ни было, а все истинное встречает тотчас же значительный отголосок, так что стоит истину услышать, как нельзя уже удержаться, чтобы о ней при подходящем случае не упомянуть хотя бы как о гипотезе.

Или, правильнее, — противника Вольфа.

С. A. Crusius, diss. de usu et limitibus rationis sufficientis, 1752;

по-немецки — 1766. — С. A. Crusius «Weg zur Gewissheit und Zuverassigkeit der menschlichen Erkenntnisz» (Логика), 1747.

Pereant, qui ante nos nostra dixerunt. Donatus.

Мои величайшие радости — это те, которые идут из моей же души, и для меня ничто другое не может с ними сравниться. Поэтому, коль скоро я обладаю самим собою, я имею все, ибо у меня есть главное; если же я не обладаю собою, я не имею ничего, сколько бы других вещей ни было в моем обладании.

Далеко не так обстоит дело с заурядными людьми: они берут свои радости извне, и они богаты или бедны, смотря по тому, сколько таких радостей выпадает на их долю. Итак, главное в жизни — это всегда было для меня свободное обладание самим собою, включая сюда свободный досуг, здоровье, спокойствие духа и те удобства, к которым я привык и отсутствие которых меня бы расстроило. Ясно, что все эти блага одинаково могут быть уничтожены и тогда, когда мы обладаем очень многими внешними вещами, и тогда, когда у нас их очень мало. Скорее известный инстинкт, чем ясное понимание всего этого, а также мой добрый гений всегда побуждали меня осуществлять и блюсти это свободное обладание самим собою и очень мало заботиться обо всем остальном.

Но то, что раньше я делал чисто инстинктивно, теперь я должен делать с полным сознанием, приличествующим моему возрасту (англ.).

(Лист X, Веймар, 1814): Пользуясь недостойным способом выражения, можно сказать: у всякого человека, одаренного гениальностью, есть только одна уловка, которая зато уже принадлежит исключительно ему и которую он пускает в ход в каждом из своих созданий, но только всякий раз — в ином применении. Так как эта уловка свойственна исключительно ему, то он совершенно оригинален, и так как эта уловка может быть преподана другому не непосредственно, а только косвенно, т.е. путем художественных произведений, далее — не в целом и абстрактном виде, а только в отдельных образцах, то ему нечего бояться, что кто-нибудь усвоит себе эту уловку или что он, гений, исчерпает себя (покуда он остается гениальным, т.е. покуда обладает этой уловкой).