Говард Миттельмарк - Как написать книгу, чтобы ее не издали [litres]

КОГДА АВТОР ЗАБЫВАЕТ О ПЕРСОНАЖАХ

Собрание началось с короткой вступительной речи мэра. По воле случая Джейн и Алан оказались рядом, за дальним концом стола. Джейн старательно избегала его взгляда.

Алан достал ручку и стал постукивать ею по столу. Он знал, как это раздражало Джейн.

Джейн сердито посмотрела на него. Алан усмехнулся. Она выхватила у него ручку.

Алан сверкнул на нее глазами, но вскоре смягчился.

– Джейн…

– Не хочу даже слышать.

– Джейн, ты не представляешь, как мне жаль!

– Нужно было думать до того, как вы с твоей двоюродной сестрой…

– Троюродной, – перебил Алан, забыв о нежных чувствах. – Это законно.

– Как угодно! – ответила она. – Если бы она была на пару месяцев помоложе, не было бы законно.

– Если бы ты была пораскрепощеннее в постели и не заводила разговор о своей так называемой травме каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, может, тебе было бы на что жаловаться, – с горечью произнес Алан. – Я понял, ладно. Невыносимо было смотреть на то, что твой отец делал с Пушком. Но это было двадцать лет назад. Пора уже отпустить.

Джейн злобно покачала головой.

– Вот что получаешь, когда доверяешь неонацистам!

– Конечно! Давай всё свалим на политику! – Алан ударил по столу, его ноздри раздулись. – Ты и твои друзья-евреи были бы счастливы, если бы патриоты, вроде меня…

– Заткнись, Алан! Заткнись! – пронзительно закричала она, схватила его за воротник и начала трясти.

По окончании собрания они вышли из кабинета вместе с коллегами, погрузившись в записи, касающиеся выбранной мэром кампании по освобождению Детройта от крабов.

Когда герои рассказывают друг другу о холодящих душу преступлениях, сексуальных шалостях или планах по свержению правительства, они порой не обращают внимания, что находятся в машине с тремя незнакомцами. Незнакомцы же, в свою очередь, не вмешиваются. Но не потому, что им свойственна нездоровая вежливость, а потому что автор про них забыл.

Сосредоточившись на развитии диалога и на героях, которые прямо сейчас разговаривают, автор упускает из виду сцену, описанную до начала разговора, и героев, которые в ней участвовали. Вы можете спокойно, без ущерба для сюжета, забыть о стоящем в углу растении, но если там стоит человек, не забывайте: в комнате присутствует наблюдатель.

Большинство людей в реальной жизни не говорят сами с собой в присутствии других, а если и говорят, это непременно вызывает странные взгляды или комментарии. Однако улицы городов в неопубликованных романах заполнены персонажами, глубоко погруженными в беседы с самими собой. Никто бровью не ведет, когда человек в переполненном автобусе вдруг кричит: «Теперь я понял! Я должен убить Монику, чтобы спасти нас всех!»

Оставайтесь в контексте происходящего. Если вашим персонажам необходимо обсудить план бомбежки Пентагона в переполненном лифте, так пусть хотя бы делают это шепотом.

КОГДА АВТОР ВЫСТАВЛЯЕТ ГЕРОЯ ЛЖЕЦОМ

– Ты знаешь, я полностью на твоей стороне, Алан, – сказала Харриет. – Благополучие американцев для меня превыше всего.

– Слава богу, тебе можно доверять, – ответил Алан, облегченно смахивая пот со лба. – Я уж, правда, стал думать, что один такой.

– Ну конечно, ты можешь доверять мне, – ласково заверила его Харриет. – Расслабься. Просто предоставь это мне. И как там поживает твоя славная невеста?

– Лучше не бывает, – ответил Алан, опустив глаза. – Она прелесть. Все прекрасно.

Очень просто заставить героя врать. Часто это случается из-за излишней прямоты и однозначности диалога. Любой персонаж, который говорит «Я никогда не совру тебе», непременно врет. Точно так же, если кто-то повторяет одно и то же («Конечно, я могу обезвредить такую бомбу», «Твоя кошка будет в безопасности», «Да я с закрытыми глазами это сделаю»), к третьему повтору мы начинаем понимать: у него ничего не выйдет.

Ремарки в диалогах тоже способны указывать на вранье. Случайное действие, упомянутое в неподходящий момент, может быть воспринято как важное пояснение к диалогу. Все, что демонстрирует беспокойство героя или идет вразрез с эмоциональной атмосферой разговора, намекает на ложь. «Конечно, я бы сообщил тебе, если бы что-то случилось с Пушком», – заверил он, теребя салфетку. Значит, Пушка больше нет.