Джон Богл - Не верьте цифрам! Размышления о заблуждениях инвесторов, капитализме, «взаимных» фондах, индексном инвестировании, предпринимательстве, идеализме и героях

В отличие от Гринспена он внес разве что незначительный вклад в надувание рыночного пузыря, но воспользовался им в полной мере. Как и многие сложные инновации, созданные нашими самыми крупными и известными финансовыми институтами, построенная Мэдоффом пирамида Понци подорвалась на собственной мине. И хотя для инвесторов крах фонда Мэдоффа и масштаб этой аферы стали полной неожиданностью, все это было вполне предсказуемо.

Прежде всего инвесторов должны были насторожить абсурдные цифры доходности, обещаемые Мэдоффом. За мою долгую карьеру я видел, как управляющие активами зарабатывали высокую доходность и даже стабильную доходность благодаря своему профессионализму или чистому везению. Но, как знает любой опытный инвестор, стабильно высокая доходность – это почти что оксюморон. И тем не менее в фонд Мэдоффа выстраивалась очередь состоятельных инвесторов, мнивших себя владельцами «умных денег» или желавших стать таковыми. Эти инвесторы стремятся доверять свои состояния менеджерам, которые знают «секрет», как заработать много денег, – секрет, который позволит тем, кто имеет достаточно , получить еще больше. Увы, секрет игры на рынке состоит в том, что здесь нет никаких секретов.

Когда усилиями индивидуальных инвесторов вокруг Мэдоффа сформировалась аура посвященного в «секрет умных денег», институциональные инвесторы, которые должны были проявить бóльшую бдительность, бездумно присоединились к толпе жаждущих «стабильно высокой доходности». На схему Мэдоффа – Понци работали многочисленные маркетологи, которые рекомендовали его фонд своим крупнейшим клиентам – управляющим «хеджевыми фондами хеджевых фондов», которые тоже пали жертвой мошенничества Мэдоффа, но сначала существенно на нем обогатились. Например, всего за четыре года одна управляющая компания заработала $500 млн комиссионных, вкладывая деньги своих клиентов в фонд Мэдоффа. Игнорируя освященное веками правило «доверяй, но проверяй», управляющие активами с позором провалили тест на должную осмотрительность. Получая огромные деньги за небольшие усилия, они как нельзя лучше подтверждали саркастическое замечание Эптона Синклера: «Трудно заставить человека понять что-либо, если ему дорого платят за непонимание».

Наконец, моя третья и заключительная история посвящена тому, каким путем мы пойдем дальше. Сегодня мы переживаем самый тяжелый экономический кризис на моей памяти (я родился перед самым началом Великой депрессии, поэтому ее я не помню!). Нынешний финансовый беспорядок по своим масштабам превосходит любое воображение, а по своей сложности – интеллектуальные возможности большинства из нас. Более того, стоящие перед нами проблемы не имеют прецедентов в прошлом, поэтому решения, которые мы применяем, не гарантируют нам успеха. Преодоление кризиса и реформирование системы требуют терпения и самопожертвования – двух качеств, которые давно перестали быть определяющими чертами нашего национального характера.

Вот где на сцену выходит Барак Обама. Поскольку преодоление кризиса и процесс реформирования не обещают быть ни легкими, ни быстрыми, нам требуется сильный лидер. Без него мы обречены. Когда я выражаю свою убежденность в том, что президент Обама может обеспечить – и обеспечит – нам такое лидерство, в котором мы так нуждаемся, я говорю не как его ярый приверженец, а как гражданин. Несомненно, он понимает всю сложность задачи. Позвольте мне напомнить вам слова, сказанные им в первом обращении к нации:

• Тот факт, что мы переживаем кризис, хорошо понимают сегодня все… Наша экономика серьезно ослаблена вследствие алчности и безответственности отдельных лиц, но также из-за нашей общей неспособности сделать трудный выбор и подготовить народ к новым временам… Для нас не существует вопроса – добрую или злую силу представляет собой рыночная экономика. Могущество рынка, его способность создавать богатство и расширять границы свободы уникальны. Однако переживаемый кризис напомнил нам, что без должного надзора рынок может вырваться из-под контроля и что нация не разбогатеет, если будет поддерживать лишь преуспевающих. Экономическое процветание всегда определялось не только объемом валового внутреннего продукта, но и тем, насколько процветает общество в целом; оно также зависело от нашей способности открыть возможности каждому, кто проявляет стремление преуспеть, и не из благотворительности, а потому, что это – самый верный путь к всеобщему благу.