Джон Богл - Не верьте цифрам! Размышления о заблуждениях инвесторов, капитализме, «взаимных» фондах, индексном инвестировании, предпринимательстве, идеализме и героях

Конечно, этого недостаточно для того, чтобы окончательно вывести из игры сильно хромающую лошадь активно управляемых фондов, но в реальном мире преимущество индексных фондов становится еще более значительным. Поскольку после корректировки на инфляцию годовая доходность того и другого типа фондов снижается на 3 % в год (до 6,9 % реальной доходности у активно управляемого фонда и до 9,2 % – у индексного), когда мы компаундируем эти доходности (учтем сложные проценты), разрыв в пользу индексного фонда достигает ошеломительных размеров. Вложенные в него $10 000 вырастают до $78 000 в реальных долларах на конец периода, в то время как, вложенные в активно управляемый фонд акций, увличиваются всего до $42 800.

Таким образом, активно управляемый фонд зарабатывает для своих вкладчиков кумулятивную реальную доходность, составляющую всего 55 % от той доходности, которая буквально лежит под рукой, если пассивно держать весь фондовый рынок – с максимально широкой диверсификацией, длительными инвестиционными горизонтами и минимальными издержками, что дает возможность получать максимально возможную долю той доходности, которой вознаграждают нас наши финансовые рынки. Купить долю в американском бизнесе и держать ее бесконечно долго с минимальными издержками – вот принцип индексного инвестирования. И он работает!

(Следует отметить, что триумф индексного инвестирования не ограничивается рынком акций. В других сегментах финансового рынка успех этой стратегии не менее очевиден. Индексный фонд облигаций Vanguard, работающий на рынке почти 20 лет, опережал по доходности своих конкурентов на протяжении 12 из 19 лет. А сбалансированный индексный фонд Vanguard обгонял своих конкурентов на протяжении 10 лет из 12 лет своего существования. Индексная стратегия действительно работает.)

Учитывая вышесказанное, неудивительно, что «камень, который отвергли строители» (оригинальный индексный фонд, созданный 30 лет назад), сегодня стал краеугольным камнем грамотного инвестиционного подхода. Разумеется, у меня кровная заинтересованность в этом вопросе, поэтому послушайте более объективных наблюдателей. Послушайте Уоррена Баффетта. Послушайте суперзвездных управляющих благотворительных фондов Гарвардского и Йельского университетов Джека Майера и Дэвида Свенсена. Послушайте не только Пола Самуэльсона, но и любого лауреата Нобелевской премии по экономике. Спросите у ваших преподавателей финансов, что они вам порекомендуют, и спросите, куда они вкладывают собственные деньги. Почти все без исключения эти инвесторы и исследователи указывают на оправданность использования индексации в качестве основной инвестиционной стратегии. Даже те управляющие активами, которые не согласны с этой идеей, сопоставляют свои результаты и структуру своих портфелей с каким-нибудь рыночным индексом. Вывод очевиден: сегодня мы все являемся индексными инвесторами.

Но, если взглянуть на ситуацию под более широким углом, мы все всегда были индексными инвесторами! Это значит, что инвесторы как группа всегда держали и держат полный рыночный портфель. А иначе просто не может быть. Проблема в том, что инвесторы постоянно обмениваются компонентами этого портфеля между собой и в результате отстают от доходности полного рыночного портфеля на сумму совокупных торговых издержек. Конечным итогом всего этого «бумагооборота» является то, что рыночный портфель остается неизменным, но брокеры и дилеры, выступающие посредниками в этих сделках, обогащаются. Кроме того, поскольку инвесторы осуществляют всю эту торговлю не напрямую, а через систему финансовых посредников, которые сегодня контролируют 68 % всех акций, которыми они не владеют, эти агенты – управляющие пенсионными и взаимными фондами, вовлеченные в лихорадочную торговую активность, – создают еще один слой затрат и присваивают себе немалую долю доходности всего рыночного портфеля.

Сколько именно забирают себе эти агенты, мы точно не знаем. Но исходя из отчетов Комиссии по ценным бумагам и биржам, доходы брокеров и дилеров за прошлый год составили примерно $250 млрд; комиссии за управление, операционные расходы и комиссии за продажу паев во взаимных фондах – $75 млрд; комиссии и сборы пенсионных фондов – $15 млрд, хеджевых фондов – $40 млрд; комиссии по переменным аннуитетам – около $10 млрд; финансовые консультанты заработали еще порядка $10 млрд. Учитывая только этот привычный круг подозреваемых, которыми ни в коем случае не ограничивается перечень всевозможных посредников в нашей финансовой системе, мы получаем, что ежегодно финансовые посредники забирают из кармана наших инвесторов $400 млрд и больше $1 трлн каждые три года! Обыгрывая название опубликованного полвека назад классического труда «Где же яхты клиентов?» (Where Are the Customers'Yachts?), мы теперь знаем, почему сегодня среди владельцев яхт так мало клиентов, играющих в казино фондового рынка, и так много крупье. Разве в этом есть что-то новое?