Владимир Довгань - Опыт предпринимателя

Какой вывод сделала бы Лидия Ивановна, доведись ей узнать о моем приключении? Только один: оставить без последствий. А я долго еще вспоминал волну эмоций, разгул страстей. Володя и девушки, наверное, тоже.

А были истории еще короче. Если бы я был художником, то выбрал бы стиль импрессионизма, настолько большую роль в моей жизни играют впечатления. Однажды я позвонил домой одному знакомому. Ответила жена, сказала, что муж на работе.

От грудного, ласкового, чарующего голоса по спине пронеслись мурашки. Мучительно захотелось обнять эту женщину, еще раз услышать музыку слов, глядя глаЗа в глаза.

Я действовал столь же стремительно, как боец спецназа в бою. В чем был, а был я в кимоно, прыгнул в машину, за две минуты домчался, взлетел на нужную площадку. Дверь открыла женщина в халате, удивленно уставилась на гостя в странном наряде.

Я овладел ею мгновенно, не сказав даже «Здравствуйте!», за секунды. Разгорячившись в моих объятиях, она преодолела скромность и в экстазе наговорила мне массу приятных слов, которых я жаждал услышать от нее. Мой налет длился минут двадцать. Я торопился назад – по расписанию у меня начиналось занятие с очередной группой.

Конечно, женщина была ошеломлена свалившейся на нее мгновенной любовью. Но я уверен, что мой естественный порыв не внес осложнений в ее жизнь. Наоборот, она блеснула новой гранью, яркой краской, и ни с ее, ни с моей стороны не было супружеской измены.

Век живи – век учись. За годы брачных отношений с Лидией Ивановной я пришел к грустному выводу: два железных характера в семье – это все-таки много. Предел ее либерализму во взглядах на супружескую жизнь все-таки был. Наши отношения пошли по синусоиде: любовь – скандал, любовь – скандал... Расхождения возникали и на бытовой почве. Мы оба устали от столкновений, происходивших по глупейшим поводам.

В этот раз нас развела сама судьба. Я уехал в Москву разворачивать производство и сбыт продуктов защищенного качества, а Лидия Ивановна осталась в Тольятти, не захотев пожертвовать карьерой и бросить пост ректора.

Крушение второго брака я переживал еще острее. Я по-прежнему мечтал о крепкой, большой семье. Засыпая, я видел эту картину: красивая, добрая, очень домашняя жена, много детей, а через годы -множество внуков и правнуков. После расставания с Лидией эта мечта стала еще более призрачной. Я чувствовал, что за этим разводом меня ждет еще большая пропасть между семейной идиллией и реальностью.

Может быть, я слишком увлекся любовью, похождениями, ро­мантическими приключениями? Может быть, я превратился в охотника за яркими впечатлениями? Может быть, за это и надо платить семейными неудачами? Может, в мире все идет по раз и навсегда установленному порядку и нужно жить, как положено, -утром уходить на работу, не бунтовать против рутины, покорно выполнять вечные обязательства, вечером возвращаться домой, обнимать жену и детей, тихо греться у семейного очага?

Я мучительно искал ответы на эти вопросы. По ночам часами сидел в темной комнате у окна, смотрел, как надает снег или идет дождь. Иногда мне казалось, что люди выдумали счастливую семейную жизнь для книг и фильмов, а сами страдают от монотонности жизни, неполноты бытия. Как и я, жаждут сексуальных подвигов, ярких эмоций, наслаждения. А я не могу и не хочу иметь семью в качестве ширмы или красивой вывески. Жизнь одна. Зачем притворяться?

Проходило какое-то время, и я решал, что главное для меня -работа, ответственность за огромный проект, за судьбы тысяч людей. Ради строительства великой компании я должен забыть донжуанство, порхание с цветка на цветок. Я представлял себя великим лидером, который не может тратить время на пустяки – прогулки под ручку, задушевные разговоры, любовные переживания.

А потом природа брала свое, и у меня появлялась очередная любовница. Однажды чаша любовных наслаждений мне показалась мала. Захотелось слить несколько бокалов в один большой сосуд и залпом его осушить. Иными словами, я стал встречаться с двумя очаровательными девушками одновременно. Надеялся, что так получу в два раза больше удовольствий.

Все строилось на обоюдных желаниях и искренних чувствах. Правда, порой между ними возникало напряжение. Я видел, что девчонки соперничают, злятся. Однако я со своей патриархальной волей, авторитетом не давал прорваться этим эмоциям. Чтобы быть рядом со мной, красавицы готовы были терпеть друг друга сколько угодно, и мы были счастливы втроем!