Питер Уайброу - Мозг - Тонкая настройка. Наша жизнь с точки зрения нейронауки

Воображение, необходимое для фантазийных игр, еще более укрепляется с развитием речи. Такие игры создают альтернативный, придуманный мир, в котором мы постигаем сложное устройство человеческого социума – узнаем об эмоциональных особенностях других людей, перебираем варианты развития событий и учимся отличать факты от вымысла. Девочка становится «мамой» своему плюшевому мишке, при этом оставаясь собой. Развивающийся ум прекрасно осознает такое разграничение: мишка – это настоящий живой друг, с которым можно поделиться секретом, но в то же время он простая игрушка, хотя и имеющая особенное значение. Придумывая действия, приписываемые Мишутке и другим воображаемым друзьям, ребенок начинает составлять рассказы и постепенно осознает причинно-следственную связь событий: Мишутка любит посидеть и попить чайку, но, увлекшись беседой, часто проливает чай, потому что он такой неуклюжий! Так было в моем детстве. Когда мне было за сорок, моя мать скоропостижно скончалась, и какие-то неизвестные родственники выбросили вместе с другими вещами из ее дома ободранное медведеподобное существо со сломанной лапой, давно лишившееся глаз. Вместе с ним оказались потеряны многие фантазии моего детства.

Именно благодаря воображению и таким играм мы впервые учимся мыслить параллельно на двух уровнях (что необходимо для когнитивного развития) и быстро достигаем в этом большого мастерства. Как описывал в своих книгах «Работа воображения» (The Work of the Imagination) и «Как доверять тому, что вам говорят» (Trusting What You're Told) известный специалист по психологии развития Пол Харрис {315}, дети сплетают воедино то, что узнают из собственных наблюдений и образных представлений, с информацией, полученной от других людей, которым они верят: вспомните, что рассказывала мне Сьюзан Корбин о том, как училась читать, забираясь с книгой на колени к отцу. В этом состоит особый человеческий талант: нам нравится учить друг друга и мы радуемся общему пониманию. В отличие от других видов живых существ мы учимся, слушая, что нам говорят. Благодаря этому и возможен быстрый культурный прогресс: у нас нет необходимости заново открывать что-либо, потому что мы склонны полагаться на других и их знания. Затем человек сам оценивает достоверность узнанного с помощью собственного воображения и проверки на основании уже имеющегося опыта (между прочим, именно поэтому, проведя час или около того в Музее юрских технологий, посетитель начинает оглядываться вокруг в поисках Волшебника страны Оз).

В фантазийных играх ребенок впервые учится рассматривать альтернативные варианты развития событий. Человек обладает тем преимуществом, что в своем индивидуальном развитии ориентируется не только на подражание, но и на воображение, которое помогает усовершенствовать знания, приобретенные предыдущими поколениями. Эта способность, возникшая в ходе человеческой эволюции, прекрасно видна в наших ритуалах, технологиях, кулинарии и попытках (удачных и не очень) управлять окружающей средой. Напротив, прочие приматы практически ничего не предпринимают, чтобы приобрести какие-то преимущества и изменить место своего обитания. Они могут научиться определенным полезным хитростям и использованию примитивных инструментов от своих родителей и товарищей, но такие «ноу-хау» редко передаются по наследству.

Ролевые игры и связанное с ними рассказывание историй можно считать тренировочной площадкой для решения задач и для творчества, прелюдией к «представлению будущего» (Хоакин Фустер), отражающей уникальную человеческую способность проникать в суть вещей и изобретать что-то новое путем слияния абстрактного мышления и памяти. Эта способность требуется нам постоянно: в быстро меняющемся, динамичном мире человеческой личности именно воображение выступает в качестве сценариста, создающего целостную индивидуальность. Возникает вопрос: где именно в мозговой «мастерской» творится эта магия?

Попробуем разобраться в этом вопросе и для начала рассмотрим музыку. Почему серия кратковременных звуков может казаться нам привлекательной? Для большинства людей отдельные музыкальные звуки – это абстракции, не имеющие никакого собственного значения. Тем не менее на психологическом уровне мы знаем, что музыка способна определенным образом и очень сильно влиять на настроение {316}и сознание человека, даже не имеющего музыкального образования.

Тот факт, что музыка не имеет какой-то очевидной функции, волновал точный ум Чарльза Дарвина. При этом он считал, что музыка обладает большей, чем слово, силой в объединении эмоций человеческих толп, «заставляя небо спускаться на землю», или в возбуждении «чувства триумфа и славного воинского пыла в битве». В своей книге «Происхождение человека», опубликованной в 1871 г., Дарвин размышляет над этой загадкой {317}. «Так как ни наслаждение музыкой, ни способность производить музыкальные звуки не принадлежат к способностям, сколько-нибудь полезным человеку в обыденной жизни, то их нужно отнести к наиболее загадочным из всех его способностей… (и однако)… они встречаются… у людей всех рас». Дарвин осторожно заключает, что, вероятно, музыка привлекательна для человека как инструмент ухаживания, способствующий продолжению рода. Такие романтические виды искусства, как пение и танцы, а также поэзия, уже существовали «в самые древние времена, о каких только мы имеем какие-либо свидетельства».