Арик Кершенбаум - Путеводитель зоолога по Галактике. Что земные животные могут рассказать об инопланетянах — и о нас самих

Границы между видами не слишком четки. Но на самом деле эта нечеткость — ожидаемый результат процесса эволюции. То, что мы считаем видом, имеет категориальную значимость лишь постольку, поскольку все промежуточные формы уже вымерли. Ричард Докинз объясняет этот процесс весьма выразительно:

Разграничение между современными птицами и современными нептицами — например, млекопитающими — является четким только потому, что все промежуточные формы, ведущие назад к их общему предку, мертвы. ‹…› Если мы будем рассматривать всех когда-либо живших, а не только современных животных, то такие понятия, как «человек» или «птица», станут столь же расплывчатыми и неточными, как понятия «высокий» или «толстый» [129] Цит. по: Докинз Р. Слепой часовщик / Пер. с англ. А. Гопко. — М.: АСТ, CORPUS, 2015. .

Задумайтесь о вашем собственном происхождении. Возможно, вам повезло, и вы знаете своих дедушку и бабушку или даже прадедов и прабабок, но что, если бы все ваши предки были живы и скрывались где-нибудь на острове? Можно было бы навестить каждого из них, поколение за поколением, и не увидеть особой разницы между ними. Если остров живых предков достаточно большой, вы, в конце концов, встретите предков с заметно обезьяньими признаками. Достаточно давние предки будут уже «не людьми». Ваши отдаленные предки будут неспособны скрещиваться с современными людьми, однако несомненно, что на каждом этапе эволюционного пути эти поколения были сексуально совместимы.

Определение людей — или инопланетян — по формальной видовой принадлежности проблематично, потому что проблематично само понятие вида. У многих современных человеческих популяций (не считая африканцев коренного происхождения, которые на 100 % Homo sapiens ) до 4 % ДНК получено от других видов Homo . Неандертальцы и еще один вымерший вид людей, денисовцы, по-видимому, без особых проблем скрещивались с сапиенсами. Если бы неандертальцы и денисовцы жили в наши дни, сочли бы мы их людьми? Если да (и таково мнение современной науки), то определение человека не может быть чисто видовым: люди представляют собой совокупность разных видов. Если нет, то мы сами не совсем люди, поскольку в большинстве своем мы — продукт смешения видов. Я нахожу видовое определение человека совершенно неубедительным.

Пример древних людей, не относящихся к виду Homo sapiens , дает нам важный урок. Порой очевидная истина оказывается вовсе не истиной. Как нам реагировать на это? Дело науки — опрокидывать устоявшиеся истины и заменять их новыми. Мы думаем, что наш мир — центр Вселенной, пока кто-нибудь не докажет, что Земля вращается вокруг Солнца. Наши представления о Вселенной — в том числе о нашем собственном месте во Вселенной — должны измениться. Многие тысячелетия мы по умолчанию считали человечество единым видом, отличным от всей остальной жизни на Земле. Теперь тщательный анализ ДНК из крошечного обломка окаменелой кости показывает, что наш вид вовсе не монолитен. Мы не то, чем кажемся, — мы смесь разных видов. Наши определения следует менять, нам нужно приспосабливаться к новым реалиям. И возможно, нам придется приспосабливать наше определение человека для вселенной со множеством человекоподобных разумных форм жизни.

Давайте на минуту согласимся с моим предположением, что глупо ограничивать наше определение человека животными, которые обитают на Земле последние несколько сотен тысячелетий и представляют собой смешение разных видов гоминин: сапиенсов, неандертальцев и денисовцев. Если бы остальные виды дожили до наших дней, на Земле было бы три вида человека. Безусловно, очень похожих внешне, но все-таки разных. Возможно, их было бы даже четыре, вместе с Homo floresiensis ростом один метр, так называемым «хоббитом», чьи ископаемые остатки обнаружены на индонезийском острове Флорес. Человек флоресский резко отличался от нас — если бы этот вид жил в наши дни, наш мир напоминал бы Средиземье Толкиена [130] Толкиен Дж. Р. Р. Властелин колец. — М.: АСТ, 1991. .

Кому-то, возможно, идея «человечества», состоящего из более чем одного вида, покажется шокирующей, даже абсурдной. Но ее никак нельзя назвать лишенной логики в принципе. Одно из самых убедительных описаний подобного сценария представлено у К. С. Льюиса — автора знаменитой книги «Лев, колдунья и платяной шкаф» из цикла «Хроники Нарнии». В его научно-фантастическом романе «За пределы безмолвной планеты» (Out of Silent Planet) люди посещают мир, населенный, среди прочего, тремя отдельными, совершенно разными, но, безусловно, разумными видами. Что удивительнее всего, представители всех трех видов живут в гармонии, несмотря на их очевидные различия в экологии и поведении. Примечательно, что все они считают друг друга (и главного героя — землянина) «личностями».