Ли Дугаткин - Как приручить лису (и превратить её в собаку). Сибирский эволюционный эксперимент

Итак, менее чем за десять лет эксперимент дал гораздо больше, чем Беляев ожидал вначале. Наконец-то настал подходящий момент для организации специальной зверофермы на базе института и расширения исследований. Собственная ферма позволила бы содержать большее количество лис, а Людмила наблюдала бы их ежедневно, а не четыре раза в год. Беляев смог бы выделить ей в помощь лаборантов и студентов, технические возможности стационара позволяли глубже изучить генетические изменения, происходящие у экспериментальных лис. И наконец, Беляев сам получал возможность регулярно посещать животных. Ему так и не удалось часто выезжать в «Лесной». Он был слишком загружен административной работой и тратил много времени на выступления на конференциях и чтение лекций. Полученные в «Лесном» данные имели такое важное значение, что можно было оправдать расходование немалых средств на обустройство и содержание экспериментальной фермы. Беляев стал теперь такой «важной шишкой», что мог взяться за это дело. И он начал поиски места, где можно было бы устроить ферму.

Однажды в мае 1967 г., когда Дмитрий Беляев погрузился в привезенные данные о седьмом поколении лис, он пригласил Людмилу в свой кабинет. Он выглядел явно взволнованным, по его словам, не спал всю ночь, осмысляя новые результаты, и в конце концов у него появилась идея о том, что же именно вызывает изменения, происходящие с лисами. Дмитрий попросил Людмилу созвать сотрудников института в его кабинет. Когда все расселись по местам, Беляев сказал им: «Друзья мои, я, кажется, догадался, чтó именно мы наблюдаем в нашем эксперименте по доместикации».

Беляев понял, что большинство изменений, которые им довелось наблюдать у лис, обусловлены сдвигами во времени отдельных стадий развития, задержкой или ускорением формирования тех или иных признаков. Чаще всего это проявлялось в том, что характерные щенячьи черты у экспериментальных животных сохранялись дольше обычного. Жалобное поскуливание типично для детенышей, но в норме прекращается к моменту полового созревания. Так же обстоит дело и со спокойным поведением: в первые дни и недели жизни лисята беззаботны, но, взрослея, как правило, становятся тревожными и беспокойными. В репродуктивном цикле самок тоже происходит временной сдвиг. Лисы спокойного поведения характеризуются более ранними сроками размножения, и репродуктивный сезон длится у них значительно дольше обычного.

Ученые уже знали о роли гормонов в регуляции онтогенеза и работы половой системы. Было известно и о том, как гормоны управляют уровнем стресса и возбудимости животных. Дмитрий был почти убежден, что у экспериментальных лис происходят изменения в секреции гормонов и что это событие – центральное во всем процессе доместикации. Если эта догадка верна, она объясняет и ювенильный облик одомашненных животных в сравнении с их дикими родственниками, и то, почему они ведут себя так спокойно, и почему их сезон размножения стал длиннее, чем это типично для вида.

Открытие гормонов в самом начале ХХ в. произвело настоящий переворот в физиологии. В то время ученые только-только начали собирать воедино разрозненные факты о работе нервной системы. Они полагали, что ведущим регулятором поведения животных выступает мозг. И вдруг выяснилось, что имеется еще и химическая система коммуникации, управляющая нашими телами с помощью сигналов, посылаемых через кровеносную, а не через нервную систему. Первым открытым гормоном стал секретин, участвующий в процессе пищеварения. Вскоре после этого был обнаружен адреналин (эпинефрин), получивший свое название от надпочечной железы, которая секретирует этот гормон.. За ним последовали открытия все новых и новых гормонов. В рождественский день 1914 г. был обнаружен тироксин, производимый щитовидной железой. В 1920–1930-е гг. были открыты тестостерон, эстроген и прогестерон, описана их роль в регуляции половой активности. Новые исследования показали, что изменения в уровне этих гормонов в организме могут препятствовать нормальному протеканию репродуктивного цикла. В конечном итоге открытие привело к созданию противозачаточных таблеток, которые в 1957 г. вызвали настоящий фурор.

Еще два гормона надпочечников – кортизон и кортизол – были идентифицированы в середине 1940-х гг. Вместе с адреналином кортизон и кортизол образуют группу, часто называемую «гормонами стресса», так как именно они определяют его уровень. Ученые обнаружили, что при ощущении угрозы выработка адреналина и кортизола резко повышается, вызывая физиологическую реакцию, известную как «бей или беги». В 1958 г. было объявлено о выделении гормона мелатонина, секретируемого шишковидной железой мозга. Мелатонин заведует пигментацией кожного покрова, а также играет жизненно важную роль в регуляции репродуктивного цикла и циклов сна.