Роб Данн - Не один дома. Естественная история нашего жилища от бактерий до многоножек, тараканов и пауков

Она взялась за эту работу и в итоге добилась успеха, изучая ос и родственные им виды. Всего ей удалось выявить более 100 видов дрожжевых грибов, один из которых был найден в осе, построившей свое гнездо на крыльце дома в Бостоне, где жила Энни. У этих грибов оказались удивительные свойства. Один из них позволял сварить кислый эль за месяц, а не за год, как требовалось раньше для производства этого сорта пива [198]. Пиво, сваренное новым способом, уже можно купить в магазинах. Благодаря работе Энни были найдены разновидности дрожжей, дающие новые сорта хлеба с необычным вкусом и ароматом. Почему же именно осы оказались столь полезны в этом отношении? По мнению Энни, эти перепончатокрылые ориентируются на запахи, издаваемые дрожжами, при поисках источников сахара [199]. Осы принюхиваются к дрожжам, чтобы найти сладкую пищу, а мы ищем ос, чтобы отыскать новые разновидности дрожжей. Это взаимовыгодные отношения, которые мы надеемся укрепить в самом ближайшем будущем.

В итоге оказалось, что найти применение животным, встречающимся в наших домах, не очень сложно. Несколько труднее, хотя и вполне реально, документировать полезные свойства и представить их на рынке. Имея терпение и достаточные средства, можно преодолеть все технические трудности. Возникает вопрос: почему же до сих пор так мало сделано в этом отношении? Почему до сих пор нет справочника, описывающего пользу живых существ, обитающих в наших подвалах и спальнях? Думаю, есть три причины.

Одна из причин, которую я уже обсуждал в предыдущей главе, заключается в свойственной нам слепоте по отношению к окружающим нас видам, доходящей до того, что мы смотрим на них в упор, но не замечаем. Необходимо изучать их, думать о возможности их применения. Вторая причина: хотя экологи и эволюционисты уже столетие твердят о «потенциальной экономической выгоде» от конкретных видов, никто из них не озаботился ее поисками. Все рассчитывают, что кто-то другой сделает это. Экологи ценят живые организмы за их красоту, проще говоря, за то, что они есть . При таком подходе практические соображения неизбежно остаются без внимания. В итоге мои друзья, работающие на производстве, считают мой интерес к изучению насекомых причудой, а мои друзья-экологи находят странным (если не сказать хуже) то, что я сотрудничаю с промышленностью. Нелегко делать работу, которую не ценят твои друзья. То, что ни экологи, ни специалисты по прикладной биологии не считают важным взаимодействие экологии и промышленности, составляет третью причину отсутствия полного каталога синантропных видов, а выбор видов на предмет изучения их полезности носит случайный характер. Это, конечно, ошибочный подход, иногда приводящий, как выясняется, к огромным убыткам. Мы ухлопали миллионы долларов на поиски новых противораковых средств в коста-риканских джунглях, исследуя один вид за другим. Поступать так не следовало. Мы должны были взять в проводники биологию, использовать все имеющиеся данные об экологии и эволюции тропических видов, чтобы предсказать, какие из них вероятнее всего окажутся полезными. Если мы когда-нибудь преодолеем свою ограниченность, то, опираясь на биологические знания, можно ускорить систематический поиск способов применения разных видов, эффективнее использовать придуманные самой природой инновации, а значит, больше ценить те виды вокруг нас, которые мы наблюдаем каждый день. Если меня кто-нибудь спросит, какая польза от пещерного кузнечика, осы, или даже комара, я отвечу не сразу, потому что мне надо поразмышлять о биологии видов, о которых идет речь. Подумав, я смогу выдвинуть какую-нибудь гипотезу и, вернувшись в свою лабораторию, приступить к ее проверке.

Само собой, для проведения подобных исследований мы должны постичь биологию окружающих нас видов, то есть необходимо изучить тысячи видов членистоногих, встречающихся в домах (и еще десятки или даже сотни существ помельче). Сейчас человек расселился практически по всей земле, поэтому исследование организмов, встречающихся в его жилищах, приблизит нас к лучшему пониманию жизни в целом. Впрочем, впереди у нас еще очень много дел. Я подозреваю, что не более 50 видов синантропных членистоногих (не упоминая бактерий, простейших, архей и грибов) изучены достаточно, чтобы мы могли хотя бы предположить, чем они могут быть нам полезны. В общем, завидев летающее по дому насекомое, обратите на него внимание и вместо того, чтобы спрашивать, какой в нем толк, задайтесь вопросом, что вы могли бы придумать для него. Мы сами должны максимально использовать предоставляемые эволюцией возможности, а не ждать, пока природа сделает все за нас. Конечно, мы должны и охранять окружающие нас виды, чтобы не лишиться той помощи, которую они могли бы нам оказать.