Роб Данн - Не один дома. Естественная история нашего жилища от бактерий до многоножек, тараканов и пауков

Что же касается десятков тысяч других видов грибов, найденных нами в жилых домах, то каждый из них имеет собственную жизненную историю, не менее сложную, чем у Stachybotrys chartarum . Эти истории еще предстоит изучить. С каждым вдохом вы поглощаете эти неизученные виды, и тысячи из них даже не имеют названий. Возможно, кто-то из вас даст им название. Трудно поверить, но тысячи окружающих нас видов остаются безымянными. До некоторой степени это показывает, как мало мы знаем собственную планету. По сути, мы только приступаем к изучению Земли. Большинство живых существ до сих пор не открыты. Что касается бактерий, то мы знаем лишь ничтожную часть от их общего многообразия. В случае с грибами описана, вероятно, всего лишь треть существующих видов, а в том, что следует за научным описанием, то есть в изучении биологии отдельных видов, мы почти не продвинулись. По самым оптимистическим оценкам, нам известна только половина всех видов насекомых. Если же обратиться к биологическому разнообразию наших домов, то здесь усилия направлены на изучение опасных для человека видов, а все остальное остается без внимания. Конечно, биологи могли бы заняться ими, но они предпочитают проводить свои исследования где-нибудь в лесной глуши, в очень удаленных местах (таких как полевая станция в Коста-Рике). Словно какая-то пелена скрывает от нас огромное разнообразие совершенно безвредных видов, живущих тут же, перед нашими глазами. Не так давно я вполне убедился в этом, когда проводил опрос населения с целью узнать, какие живые существа встречаются в подвалах их домов.

Мы мало замечаем и плохо понимаем жизнь грибов и бактерий в наших домах, а также вызываемые ею последствия отчасти потому, что они очень малы. Но в случае с животными картина другая. Я убежден, что есть совершенно особые причины, по которым экологи и эволюционные биологи «не замечают» животных в наших жилищах, несмотря на их относительно крупные размеры. Дальнозоркость — это «профессиональная болезнь» экологов, которые гораздо лучше видят животных в отдаленных местообитаниях, чем у себя под носом. Способность видеть вдаль — отличное качество, но не тогда, когда в результате мы игнорируем свое ближайшее окружение. Так, в Нью-Йорке ученые тщательно прочесали в поисках животных все пригородные леса, но в городской черте исследования проводились куда менее интенсивно (не говоря уже о жилых домах). Это совсем не случайно. Как экологи мы приучены исследовать жизнь в «природе», что, как принято думать, означает отсутствие людей. Подобная предвзятость свойственна даже самым значительным проектам по изучению жизни животных. Например, учет гнездящихся птиц, самый крупный орнитологический проект такого рода в Северной Америке, не проводится в наиболее урбанизированных местностях Соединенных Штатов. Города им практически не охвачены. Вот почему экологи имеют подробнейшие сведения о распространении самых редких североамериканских птиц, но плохо представляют себе численность домовых воробьев, городских голубей или ворон. Тем более это касается насекомых. Мне пришлось убедиться в этом самому, когда я начал изучать пещерных кузнечиков, или рафидофоридов {13} .

Люди живут по соседству с этими насекомыми с незапамятных времен. Когда наши далекие предки начали заселять пещеры, они неизбежно сталкивались там с другими видами животных. Об этих встречах мы знаем благодаря найденным при раскопках в пещерах костям, а также следам когтей на их стенах, не говоря уже о наскальных рисунках, изображающих разнообразных зверей. Некоторые из них были крупными и очень опасными. Представьте себе, как вы пробираетесь сквозь сырое, узкое и темное подземелье, и только красноватый свет факела освещает ваш путь. Внезапно до вас доносится запах пещерного медведя, а потом показывается и он сам. Пещерные медведи ( Ursus spelaeus ) по размерам не уступали самым крупным современным гризли. Если удача улыбалась нашим предкам, они убивали пещерных медведей. Если им не везло, то сами гибли от их лап [162]. Но, кроме этих зверей, пещерные люди встречали животных и поменьше. Среди них, вероятно, были постельные клопы и вши, и уж совершенно точно — пещерные кузнечики, о присутствии которых свидетельствует одно произведение первобытного искусства.