Марк Дингман - Ваш мозг. Что нейронаука знает о мозге и его причудах

Представьте, что вы поднялись из-за стола и больно ударились локтем. Допустим, вы несколько раз выругаетесь – но как на боль отзовется ваше тело? Едва ли не каждый после удара схватится за локоть и начнет усиленно тереть его. Вы хотя бы раз задумывались, почему мы так делаем? Неужели мы подсознательно уверены, что боль пройдет, если потереть ушибленное место?

Отвечаю: да, уверены, и да, пройдет. Помните, я рассказывал о нейронах спинного мозга, которые получают болевые сигналы от ноцицепторов на коже? Они получают информацию и от нейронов, которые с ноцицепторами не связаны. А именно нейронов, отзывающихся на прикосновения, не связанные с болью. Эти нейроны вы и активируете, когда потираете ушиб.

Если от неноцицептивных нейронов поступает слишком много информации, то она способна перекрывать сигналы от нейронов, чувствительных к боли. Существует даже предположение, что чувствительные нейроны в состоянии покоя – словно распахнутая дверь для боли. Если передать достаточно информации через осязательный канал, то эта «дверь» закроется и болевые сигналы перестанут беспокоить мозг.

Сегодня это предположение обрело форму новых способов нейтрализации боли – метода под названием «электромиостимуляция», или мионейростимуляция. Мионейростимуляция применяется почти при всех видах боли (иногда успешно, иногда – нет). Ее суть в том, что к телу человека прикрепляется небольшое устройство, пропускающее по коже легкие удары током. Таким образом активируются нервы в пострадавшей части тела. Мионейростимуляция – почти то же самое, что и потирание ушибленного места: она активирует неноцицептивные нейроны, а те, в свою очередь, блокируют сигналы от ноцицепторов. «Дверь» для боли остается закрытой, и болевой сигнал так и не достигает мозга.

ПРОТИВОРЕЧИВАЯ ПРИРОДА БОЛИ ПРИ СЕРДЕЧНОМ ПРИСТУПЕ

Несмотря на крайне развитое умение распознавать боль, мозг не всегда способен точно определить ее расположение. Особенно это заметно, когда у человека болит что-то внутри, а не снаружи. Во время сердечного приступа человек ощущает боль в груди, однако она может распространяться на левую руку и левую сторону челюсти, шеи и спины. Причины, по которым боль во время сердечного приступа затрагивает такую обширную площадь, неизвестны, но у ученых есть несколько гипотез. Согласно одной из них, чувствительные нейроны внутренних органов, расположенных в груди, передают болевой сигнал в тот же отдел спинного мозга, что и чувствительные нейроны, например, левой руки. Мозг путается и решает, что у человека болит не сердце, а окружающие его части тела.

Мнение о том, что существует «дверь», через которую боль попадает в центральную нервную систему, используется как в теории, так и на практике. Однако боль можно успокоить не только с помощью сенсорных нейронов. «Дверь», пропускающая болевые сигналы в мозг, закроется, если получит «приказ» от вышестоящего руководства.

Работая полевым хирургом во время Второй мировой войны, Генри Бичер наблюдал то, что впоследствии изменит представление о боли. Он заметил следующее: когда солдаты оказывались в госпитале, они нередко относились к своим ранениям намного спокойнее нужного – даже к довольно серьезным. Большинство из них не просило обезболивающих, а многие даже пребывали в приподнятом настроении.

Пациенты, которых Бичер привык видеть до войны, в Массачусетской больнице общего профиля, вели себя совершенно иначе. Они намного чаще приходили в больницу подавленными, нередко жаловались на боль и просили обезболивающие препараты.

Чтобы убедиться в верности своих догадок, Бичер начал собирать данные. Часть материала он собирал, пока работал в полевом госпитале, часть – когда вернулся в Массачусетскую больницу. В итоге его ожидания оправдались: мирные жители были намного чувствительнее к боли и в 88 % случаев просили обезболивающее. В отличие от солдат, среди которых обезболивающее просили лишь 32%4.

Естественно, Бичер учитывал, что эти категории пациентов оказывались у него на попечении при совершенно разных обстоятельствах. Солдаты попадали в госпиталь сразу после боя – чрезвычайно стрессового и травмирующего опыта, и госпиталь по сравнению с полем битвы наверняка казался им райским уголком. А солдаты с тяжелыми ранениями зачастую осознавали, что скорее всего отправятся домой. Чем не повод для радости?