Дэниел Шектер - Семь грехов памяти. Как наш мозг нас обманывает

Другие подходы были сосредоточены на гормонах, которые, по-видимому, связаны с эфемерностью памяти. Например, ученые исследовали возможные преимущества заместительной терапии эстрогенами у женщин после менопаузы [53] Заместительная терапия эстрогенами: связь между уровнем эстрогена и словесной памятью: Drake et al. 2000. Эффект заместительной терапии эстрогенами на запоминание пар картинок: Duka et al. 2000. Воздействие терапии на словесную память: Wolf et al. 1999. Связь между уровнем эстрогена и эффективностью памяти может быть сложной. Например, высокие уровни эстрогена связаны с высокими показателями словесной памяти, тогда как низкие – с высокими показателями памяти на визуальные формы: Drake et al. 2000. Кроме того, не все исследования подтверждают влияние заместительной терапии эстрогенами на память: Duka et al. 2000. . Миновав этот рубеж, женщины часто жалуются на проблемы с памятью, и экспериментальные данные, полученные в лабораторных исследованиях, в которых принимали участие женщины преклонного возраста, позволяют предположить, что низкий уровень эстрогена связан с плохим запоминанием вербальной информации – тех же списков со словами или парами слов, – по прошествии некоторого времени. Недавние результаты показали, что заместительная терапия эстрогенами, возможно, улучшает способность удерживать в памяти слова и образы.

Методы лечения, снижающие эффект эфемерности, вероятно, воздействуют именно на физиологические процессы, ответственные за сохранение воспоминаний. Группа нейробиологов во главе с Джозефом Циенем недавно сделала в этом направлении шаг вперед: идентифицировала ген, значительно улучшающий у лабораторных мышей способность к сохранению воспоминаний. Ген кодирует синтез белка для «нейронного шлюза», играющего ключевую роль в памяти – NMDA-рецептора (NMDA расшифровывается как «N-метил-D-аспартат») [54] NMDA-рецептор: Tang et al. 1999. . Этот рецептор помогает формировать поток информации, текущий от одного нейрона к другому через промежуток – синапс. Несколько десятилетий тому назад канадский психолог Дональд Хебб предположил, что воспоминания формируются, когда среди нейронов, одновременно проявляющих активность, возрастает сила синаптических связей. Иными словами, «активны вместе – связаны вместе».

NMDA-рецептор открывает ионный канал, когда получает два разных сигнала примерно в одно и то же время, и запускает облегченную обработку данных в нейронной сети – «долговременную потенциацию», которая, как полагают, помогает увеличить число синаптических связей и тем способствует формированию памяти. В отличие от людей старшего возраста у молодых рецептор держит канал открытым дольше, и в молодых организмах усиливает долговременную потенциацию и облегчает формирование новых связей. Группа Циеня сверхэкспрессировала критический ген у лабораторных мышей, вызвав более выраженную активность в NMDA-рецепторах. Мыши с дополнительными копиями гена выполняли несколько различных видов задач: изучали расположение предметов в пространстве, узнавали знакомые объекты и вспоминали шок, некогда вызвавший страх. В сравнении с обычными мышами мыши-мутанты демонстрировали повышенную долговременную потенциацию при обучении, а также более высокую эффективность при выполнении каждой из трех задач, направленных на проверку памяти, и сохраняли эти преимущества во взрослой жизни, что позволило старым мышам учиться наравне с молодыми.

Группа Циеня завершила свою статью обнадеживающим предположением о том, что благотворный эффект экспрессии генов у мышей «открывает перспективную стратегию для создания других генетически модифицированных млекопитающих с улучшенными интеллектом и памятью». Но какими бы захватывающими ни были результаты, никто еще не знает, когда такой подход приведет к разработке методов лечения, противодействующих воздействию эфемерности на пациентов с нарушениями памяти или даже на людей с нормальными воспоминаниями. Возможности и манят, и тревожат. Тим Талли, нейробиолог, проводивший новаторское исследование генетической основы памяти, задается вопросом: что, если препараты, улучшающие память, в конечном счете будут применяться в сфере, против которой он так выступает? [55] Тим Талли и препараты, усиливающие память: Weiner 1999. P. 29. «Представьте: генерал, на него давят со всех сторон, а у него только полчаса, чтобы сообщить авиагруппе массу данных о специфике миссии, прежде чем те полетят сбрасывать бомбы! Как думаете, он будет зубрить – или примет дозу усилителя памяти? Они зубами вцепятся в препарат, способный вот так менять память!» Талли – пацифист, и в таком подходе он видит извращение собственных намерений и стремлений других ученых. «Не хочу видеть, как эти знания работают на искусство войны, на все те тайные и явные злодейства, которые люди причиняют друг другу».