Сергей Пилипенко - Атланты

– Да, скорее всего, так и есть, – ответил командир, ощупывая своей перчаткой грунтовую поверхность.

– Осторожно, командир. Там могут быть змеи, – предупредил чей-то голос.

– Хорошо, хорошо, знаю, – успокоил их тот и встал, как и все, на ноги, – насколько я понимаю, наши передвижения здесь ничего не дадут. Мы просто не сможем двигаться. Надо изменить место высадки. Возвращаемся внутрь, – и он указал рукой в направлении корабля, стоявшего совсем

рядом.

– Ну, что ж, первый блин всегда комом, – пошутил Август, проходя мимо командира.

– Это уж точно, – согласился Э-Клерк – так звали самого Основного, – ничего не поделаешь, придется снижаться, – и люк звездолета автоматически за ним закрылся.

Корабль снова взлетел в небо и, мягко передвигаясь над самой поверхностью, искал снижения. Наконец, они нашли более-менее подходящее место, и командир дал команду на посадку.

Поверхность была немного разрежена относительно растительности, и это давало возможность хоть как-то продвигаться.

– Вы обратили внимание, что за пятнадцать минут полета мы не обнаружили ни одного живого существа, – скорбно произнес командир, – что-то не нравится мне все это. Может, радиоактив сильно изобилирует? Химик, сделай пробу, не выходя.

– Хорошо, командир.

Спустя пять минут результат был готов.

– Ну и что там? – спросил Основной.

– Это уму непостижимо. За бортом сорок градусов жары, а радиоактивность 0,0017

– Что? Меньше единицы? – удивился Э-Клерк, – тогда не удивительно, но что это? – и он указал рукой на приборную доску, которая сигнализировала об опасности, – черт возьми, немедленно взлет. Под нами разрежение, выброс вулканической массы. Не удивительно, что все живое покинуло этот район.

И снова корабль взмыл в небо, да так быстро, что все даже попадали на пол.

– Да, тише ты, – упрекнул командир бортинженера, – время еще много до взрыва. Как минимум часа два.

– Извините, командир, – слишком резко было сказано об этом.

– Ладно, забыли. Значит, так. Поднимаемся на высоту до пяти километров, и с этой точки будем наблюдать за происходящим. Попробуем определить время роста самой планеты. Химик, ты готов к забору окружающей среды?

– Да, как и всегда.

– Тогда, хорошо. Всем занять свои места, будем ждать.

В беспокойном ожидании прошло еще два часа.

Наконец, грунтовая поверхность разверзлась под ними, и вверх взмыл огромный фонтан какой-то жидкости мутновато-грязного цвета.

– Первая проба, – скомандовал Основной, и химик занялся своими непосредственными обязанностями.

Вслед за выбросом жидкости начала выходить довольно густая серая масса клубящегося дыма,

– Проба номер два, – вновь произнес тот же голос.

Прошло еще около двух часов, когда, наконец, почувствовалось жаркое дыхание планеты. Наружу взлетела огромная, оранжевая по окрасу масса раскалившегося внутреннего слоя энергии ядра.

– Проба номер три, – как-то устало зазвучал голос командира, – бортинженер, небольшое снижение, но будь осторожен. Это несколько опасно. Мы пока не знаем давления коры.

Корабль начал снижение, забирая немного в сторону от фонтана раскалившейся массы, которая разливалась в стороны и текла густо по поверхности, сжигая все живое на своем пути.

– Ниже, еще немного ниже, – говорил и командовал Основной, – так, хорошо, держи корабль на этой высоте.

– А не опасно? – задал вопрос бортинженер Вейс.

– Конечно, опасно, – согласился вслушивающийся в разговор радист, – но, что поделать, когда проба номер три требует такого весьма неуравновешенного подхода.

– Послушай, Август, помолчи, ради всего живого, – обозлился командир, – сейчас не до шуток…

И вправду, звездолет находился всего лишь в нескольких сотнях метров от беснующейся массы раскаленного сплава. Ближе подойти было просто опасно. Температура усиливалась, о чем свидетельствовали приборы и светомигающая иллюминация.

– Стоп, – неожиданно резко скомандовал Основной, – химик, проба.

– Есть, проба, – сосредоточенно и очень серьезно отвечал тот, колдуя над своими приборами и механизмами.

Наконец, остаточное силовое поле было замерено, и корабль потихоньку отошел в сторону от центроизвержения глубинной массы.

Все облегченно вздохнули.

– Послушай, командир, – неожиданно обратился к Основному бортинженер, а нужно ли было так рисковать? Мы что, не могли обождать, пока все это стихнет? – и он указал рукой вниз.

– Значит, не могли, – спокойно, без тени какого-либо упрека в его адрес отвечал Э-Клерк.