Андрей Журавлёв - Парнокопытные киты, четырехкрылые динозавры, бегающие черви...

Однако эта летопись содержит не только скелетные остатки. Клетчатка (целлюлоза), из которой в основном состоят клеточные стенки растений, является органическим полимером и по своей устойчивости не уступает полимерам искусственным — полиэтилену и целлофану. Потому растительные остатки сохраняются не хуже минеральных скелетов, а древнейшим из них, принадлежавшим, по-видимому, водорослям, — около 2,1 миллиарда лет (раннепротерозоиская эра). Это отнюдь не означает, что подобные остовы не претерпевают никаких изменений: происходит полимеризация углеводородов, особенно если горная порода подвергается нагреву и давлению, пока не образуются наиболее устойчивые в данных условиях молекулы. Органические полимеры животного происхождения менее стабильны — самой старой кутикуле (от лат. cuticula — кожица) членистоногого, которая удержала следы первичного состава, всего 25 миллионов лет.

Долгоживущими являются части некоторых органических молекул (биомаркеры), например кольцевые участки ароматических и алифатических углеводородов. Поскольку каждую группу организмов характеризуют определенные углеводороды, их присутствие в осадочных породах свидетельствует о том, какие организмы жили во время накопления этих осадков. Например, стераны всегда образуются из стероидных спиртов — стеринов, входящих в состав клеточных мембран (самый известный из них — холестерин — характерен для животных). Есть свои биомаркеры и у метанобразующих архей (кроцетан); они указывают, что подобные бактерии жили более двух миллиардов лет назад. При этом если бы сохранились тельца самих бактерий, их все равно невозможно было бы отличить от любых других.

Однако дольше всего свидетельства о существовании жизни удерживают устойчивые изотопы, точнее, их соотношение. Например, цианобактерии и большинство зеленых растений при фотосинтезе отбирают из двух устойчивых изотопов углерода более редкий и более легкий (с 12 нейтронами в ядре). По повышенному содержанию этого изотопа в осадочных породах можно понять, что накапливались они при жизни подобных организмов, даже если осадки претерпели некоторый нагрев и химические преобразования. Так было установлено, что жизнь на Земле существовала уже 3,86 миллиарда лет назад (в самом начале архейского зона).

Но как бы ни были интересны скелеты, наибольший интерес представляют целостные остатки организмов. К счастью, природа по-своему «позаботилась» об ученых, интересующихся эволюцией, — в ископаемой летописи нет-нет да и встречаются удивительные по своей сохранности остовы животных и растений. Причем не только в многолетне-мерзлых породах последних нескольких десятков тысяч лет.

С «вечной мерзлотой» связано больше мифов, чем реальных находок. Наиболее известные элементы мифотворчества — легенды о гигантских кладбищах застывших во льдах мамонтов, где сохранность мягких тканей такова, что хоть сейчас бери яйцеклетку (вариант — сперму) и имплантируй живой слонихе (оплодотворяй ее), чтобы получить густошерстный и высокоудойный молодняк, и о «вмороженных пальмовых и сливовых деревьях с зелеными листьями и даже спелыми плодами». А восходит этот миф к сочинению одного из создателей палеонтологии, естествоиспытателя Жоржа Кювье, — «Рассуждения о переворотах на поверхности земного шара». В «Рассуждении» о мамонтах и их современниках сказано: «Если бы они не замерзли тотчас после того, как были убиты, гниение разложило бы их. С другой стороны, вечная мерзлота не распространялась раньше на те места, где они были захвачены ею, ибо они не могли бы жить при такой температуре. Стало быть, один и тот же процесс и погубил их, и оледенил страну, в которой они жили».

Часть скелетов севского семейства мамонтов. Брянская область; 14 тысяч лет. Палеонтологический институт РАН

На самом деле в многолетнемерзлых породах нет и следа каких-либо пальм и слив. Не такая растительность окружала мамонтов при жизни. Других зеленых листьев и плодов тоже никто и никогда не находил. С мамонтами и некоторыми прочими представителями мамонтовой фауны дела обстоят несколько лучше, но речь опять же идет не о горах трупов, а о редких находках: десяток мамонтов, два шерстистых носорога (еще две, самые полные мумии носорога сохранилась не в вечной мерзлоте, а в озокерите — воскоподобном веществе, образовавшем ископаемое болото в Галиции; одна украшает музей Кракова, другая — Львова), пять древних лошадей, четыре бизона и собака, которой 12,5 тысячи лет. Есть еще единственный замороженный человек — Отци, погибший от ранения стрелой в альпийских ледниках, но он много моложе прочих ледяных мумий (5,3 тысячи лет). Кроме того, за два столетия в Северной Азии и Северной Америке выявлено около тридцати остовов мамонта и других млекопитающих с сохранившимися фрагментами мягких тканей. Каждый случай — единичный.