Брайан Сайкс - Расшифрованный код Ледового человека - От кого мы произошли, или Семь дочерей Евы

Случается, что лабораторных животных, которые отработали свое и больше не нужны для исследования, сотрудники забирают домой, вместо того чтобы умертвить. Хомячки переходили из дома в дом, от владельца к владельцу, их популярность росла, со временем ими заинтересовались зоомагазины и торговцы животными. Хомячков внесли в каталоги, стали возникать объединения любителей. В 1947 году в одном из пометов родился хомячок с пегой окраской. Это была первая из многочисленных цветовых вариаций, возникающих в результате спонтанных мутаций генов, ответственных за окраску шкурки, а проявилась она из-за близкородственных скрещиваний между животными. Скрестить мутантов было совсем не трудно, так была выведена чистопородная линия. Началась настоящая лихорадка — каждый стремился обнаружить у хомячков все новые варианты окраски, так что в последующие годы было найдено немало таких мутантов и выведено огромное количество чистопородных линий — кремовые, шоколадные, шелковые, черепаховые и множество других. Хомячки оказались прекрасными домашними питомцами, а разнообразие в окраске только добавило к ним интерес. Произошел своего рода популяционный взрыв — в наши дни любители животных по всему миру держат, в общей сложности, более трех миллионов хомячков.

Мистер Робинсон жил в старом садоводческом питомнике, который, во время нашего приезда, пребывал в запустении. Вытянутый прямоугольный участок, огороженный стенами из прекрасного старинного кирпича, занимали клумбы с беспорядочно разросшимися цветами да несколько парничков с разбитыми стеклами и поломанными рамами. Мы увидели впереди два сарая порядочных размеров и направились к первому из них. Мистер Робинсон и пригласил нас внутрь, отперев дверь. Войдя, мы не поверили глазам. Перед нами громоздились ряды клеток, пронумерованных и снабженных этикетками, и повсюду были хомячки — по семейству в каждой клетке. Мистер Робинсон собрал в своей коллекции образчики каждой цветовой вариации, которая когда-либо появлялась на свет. И скрещивал их между собой, пытаясь разобраться в их генетике. Здесь были хомячки белоснежные, сиреневые, хомячки с короткой темной шерсткой и хомячки в великолепных шубах, как у ангорской козы. Мистер Робинсон был столь заметной и почитаемой фигурой в мире сирийских хомячков, так велик был его авторитет, что, как только где-то появлялась новая мутация меха, пару зверьков незамедлительно отправляли в Илинг. Мы смотрели на коллекцию мирового класса. В завершение ее владелец открыл старую жестяную банку из-под конфет, в которой аккуратной стопочкой лежали высушенные шкурки необычных животных, которые ему также присылали. Мартин Ричардс, который ездил со мной и Крисом, так воодушевился, что на обратном пути приобрел в зоомагазине в Илинге пару хомячков. Они прожили у него дома два года и мирно скончались. Для нашей истории, пожалуй, важнее то, что мы увезли с собой по нескольку волосков от каждой линии животных, представленных в коллекции мистера Робинсона.

Мистер Робинсон также поделился с нами адресами клубов любителей и заводчиков сирийских хомячков во всем мире, и Крис уже собирался обратиться к ним с просьбой прислать пробы волосков, но мы засомневались в успехе этого предприятия. Мы уже знали, что для извлечения ДНК требуется изрядное количество волос. У хомячков волоски очень тонкие, хрупкие и имеют тенденцию ломаться у основания. Конечно, зверьки не возражали против того, чтобы мы вырвали у них несколько волосинок, но удовольствия им это не доставляло, было ясно, что владельцы вряд ли станут с энтузиазмом рвать клочки из шубок своих любимцев, а нам придется подыскивать другой источник ДНК. Мы решили попробовать один вариант, который на первый взгляд показался абсолютно диким. Зная, что реакция амплификации ДНК невероятно чувствительна, это делало возможным работу с ДНК ископаемых костей. Что, если с экскрементами хомячка из организма выходят и клетки слизистой оболочки его кишечника, хотя бы несколько клеток? Уж наверняка даже самый фанатичный любитель животных не пожалеет ради успеха науки нескольких катышков помета. Но сработает ли это? Получить ответ на этот вопрос можно было лишь одним способом. И вот на следующий день Мартин явился на работу со свеженьким пометом от своих новых постояльцев. Он мало чем отличался от помета мышей — ссохшиеся отвердевшие катышки, вовсе не противные. Тем не менее Крис вооружился пинцетом, чтобы поместить их в пробирку. Он несколько минут кипятил пробу, разогнал в центрифуге, чтобы отделить осадок, а затем взял каплю очищенной жидкости для реакции амплификации ДНК. Результат оправдал его усилия.