Иосиф Халифман - Пароль скрещенных антенн

Но что же происходит, если, несмотря ни на что, в улье встречаются две матки или даже больше?

Тогда начинается турнир маток, схватка, которая, однако, никогда не бывает беспорядочной свалкой: матки, сколько бы их ни было, встречаются всегда только попарно. Они с ожесточением бросаются одна навстречу другой, но если оказываются в такой позиции, что выпусти они жало — и каждая получит одновременно смертельный удар, то обе разбегаются в разные стороны. Сойдясь вскоре после этого, они снова разбегаются, если смерть грозит обеим.

Совершенно очевидно, что схватка маток только при поверхностном наблюдении может показаться войной, сражением. В конце концов одна матка зажаливает другую. Не то же ли наблюдается на растении, которое сбрасывает лишние почки?

О том, что семье пчел для нормального роста и развития требуется только одна матка, убедительно говорит любопытное зрелище, которое можно наблюдать в стеклянном улье. Здесь очень удобно проследить за тем, как реагируют пчелы на появление в гнезде второй матки.

Если матка семьи, обитающей в улье, находится, скажем, с левой стороны внизу сота, а вторая подсажена наверх справа, то уже через несколько минут вокруг старой матки, но на некотором расстоянии от нее, собирается довольно плотное кольцо охраны. В то же время вокруг второй — чужой — матки начинают сосредоточиваться, прижимаясь к ней, пчелы, число которых с каждой минутой растет. Вскоре поверхность сота покрывается сплошной массой пчел, рвущихся к центру, где безжалостно со всех сторон стиснута, зажата чужая матка.

Тревожное гудение, в котором слышны ноты ожесточения, лишь изредка перебивается отчаянным писком какой-нибудь особенно примятой пчелы.

В конце концов чужая матка слабеет и замирает, удушенная. Но взбудораженные пчелы долго еще не расходятся, скопление их редеет лишь постепенно, и тогда бездыханное тело чужой матки, то там, то здесь зацепляясь за грани ячеек, скользит между поверхностью сотов и стеклом и в конце концов падает на дно, откуда ее вскоре вынесут за порог улья санитары.

С первым роем ушла старая матка. Она уже стала сравнительно грузной…

С последующими роями уходят молодые матки, несравненно более легкие на подъем. Вторые и третьи рои собираются поэтому дальше от улья, прививаются выше на деревьях, недолго здесь остаются, быстрее слетают с места. Повторные рои значительно меньше первого и подвижнее его. Они и улетают, как замечено, значительно дальше.

Каждый рой уводит из улья примерно половину пчел, и, если роение повторяется, даже сильная семья может вконец изроиться.

Роями, уносящимися с пасек, как зонтики семянок с созревших головок одуванчика, пчелиные семьи размножаются и расселяются.

Если бы пчелы не роились, их вид угас бы и окончательно исчез с лица Земли.

В МЕДЕ содержится не свыше одной пятой воды, хотя нектар цветков состоит из воды наполовину, а то и на все три четверти. Избыток воды пчелам приходится удалять.

Солнце, обогревающее улей, ускоряет выпаривание влаги из нектара, принесенного в соты, но немалая часть работы остается, конечно, и на долю пчел-вентиляторщиц.

Впрочем, улей — не только нектаросушильня, а мед — не просто достаточно обезвоженный нектар.

Изготовление перенасыщенного раствора Сахаров начинается в медовом зобике пчелы еще в полете от места взятка.

В улье сборщицы передают свою добычу приемщицам. Вползая в ячейку спинкой вниз, приемщица подвешивает здесь капельку нектара, который медленно стекает по боковым стенкам (маленькая капля быстрее просыхает). Приемщицы могут некоторое время носить нектар в зобике (они-то и бродят по краям сотов), продолжая переработку корма, начатую сборщицами.

Частично переработанный нектар складывается в ячейку, откуда другие пчелы перегрузят его затем в ячейки, расположенные повыше.

Из улья, соты которого заняты напрыском и залиты свежим нектаром, цепи вентилирующих пчел день и ночь крыльями гонят воздух. Воздух этот насыщен парами воды, выделяющимися из разлитого по ячейкам нектара. За ночь он уменьшается в объеме почти на четверть.

Пройдет еще день-другой, и ячейка, на верхней стенке которой несколько дней назад влажно поблескивала одна-едии-ственная прозрачная капля нектара, заполнится густой, до блеска чистой жидкостью. В ней восемьдесят процентов Сахаров, ничтожная примесь кислот, солей, витаминов, пыльцы, белка и еще каких-то неопределенных красящих и ароматических веществ. Все это вместе и есть мед.