Василий Самойлов - ЛЕСНОЕ УРОЧИЩЕ «ЧЕРТОВО ГОРОДИЩЕ»

В связи с этим, высказываю свое сомнение по поводу точности названия этого места по дошедшей до нас легенде о Черте, который городил, строил за одну ночь дворец – свадебный подарок своей невесте, отсюда и название «Чертово городище» с ударением на первом слоге. Я же считаю, что в слове «Чертово» должно быть ударение на втором слоге – «Черто'во» от слова черта, граница Руси по засечной дубравной полосе, что соответствует X‑XII векам нашей эры, в которой и находится это лесное урочище.

Немаловажное значение лесного урочища «Чертово городище» в археологическом плане. Есть все основания, чтобы отнести его еще к одной категории памятников и именовать памятником археологическим.

В конце концов, все перечисленные мною факты, версии и предположения можно, в порядке разрешения полемических дилем, подтвердить или опровергнуть только путем проведения квалифицированных археологических и геологических исследований и раскопок на местности.

И в заключении, с «Чертовым городищем» связана литературная и фольклорная деятельность многих авторов, создавших ряд публицистических статей, туристических путеводителей, [7]краеведческой и художественной литературы, легенд и преданий. Более подробно остановимся на трилогии нашего земляка – ныне покойного – Вячеслава Васильевича Мацнева. В своем историческом романе «Стояние», [8]посвященном героической обороне города Козельска от орд хана Батыя в 1238 году в первой главе «Ведьмина весь», он так рассказывает о «Чертовом городище»:

«…Отсюда, с низовья, в сумеречном, едва проглядном свете хмарного неба, каменистые взлобки казались высокими и почти недоступными. Снег на них не держался вовсе. И черные пятна скал, слегка припудренные изморозью на трещинах, походили на лики безвестных ратников, готовых к сражению.

Дивье, блазненное место. Княжьи ловчие, бортники, все, кому лес, – что дом родной, – давали большой крюк, старательно обходя это погибельное урочище. Старики сказывали, что издревле была тут весь, [9]с незапамятных времен заселенная лешаками. Днем хоронились они по дуплам деревьев, да под каменьями в пещерах, а в полночь устраивали на взгорье свои буйные игрища. Отовсюду слетались на них ведьмы и прочая глухоманная нечисть.

Долго терпел Перун [10]это греховодство. Но однажды не выдержал: поразил моланьей все бесово отродье, а саму весь порушил, раскидал вкруг этого места топи да непролазные болотины. С той поры на горе по–над речкою и лежат огромные валуны – проклятые богом остатки–чертова обиталища…

Во всем Козлеске с той поры они двое (Андрей и Собатко – герои романа – В. С.) и знали до конца тайну «Чертова городища», как прозывали это гиблое, в болотах и лесах затерянное место. И только они ведали те несколько звериных троп, по которым можно было сюда пробраться».

Упоминание о «Чертовом городище» мы находим в историко–краеведческом очерке «Козельск», [11]авторами которого являются ныне покойные козельчане Н Н. Анисимов и В. Н. Сорокин.

О «Чертовом городище» до нас дошли несколько удивительных легенд и поверий, возникших немало веков назад как плод фантазии и поэтического воображения местных жителей, как бы объясняющих необычные природные явления в этих местах. Вот одна из них, давшая современное название лесному урочищу. Это легенда о неудавшемся сватовстве Черта к дочери–красавице лесника, а по другому варианту версии – к дочери атамана–разбойника Кудеяра [12].

Вот вкратце суть легенды. Черт, сватаясь к дочери лесника Любуше, получает от нее невыполнимое задание: построить за одну ночь, до первого крика петуха, на насыпном холме дворец белокаменный, красоты доселе невиданной, высоты неоглядной, чтоб до солнца было рукой подать!..

Приняв условие, с наступлением ночи, Черт–жених собрал своих собратьев со всей округи тьму–тьмущую, поднялось из пекла адова на земную поверхность их видимо–невидимо. И сразу же принялись они за дело, не мешкая, чтоб успеть затемно.

И дворец рос на глазах, как на дрожжах, с быстротой невиданной, сказочной. А Любуша? Видя, что исход уговора грозит не в ее пользу, тогда она торопливо выбегает из избы и через двор – в курятник. Схватила с нашеста петуха и опрометью назад на кухню, к печной загнетке. Быстрехонько зажгла лучину. Петуха озарил свет. И он тут же, вообразив себе, что наступил рассвет, захлопал крыльями и закричал во все петушиное горло: «ку‑ка–ре–кууу!».

Тут как услышали нечистые отродья петушиный крик, подумали, что наступило утро и враз все разбежались в разные стороны, в преисподнюю ада…