Лоренц Конрад - Так называемое зло

Из этих наблюдений Ян Йерсель правильно заключил, что «зиг» в сторону самки приводится в действие агрессией, а «заг» в сторону гнезда – половым инстинктом. Ему удалось экспериментально доказать правильность этого заключения. Он изобрел методы, с помощью которых можно точно измерять силу агрессивного и сексуального инстинктов у отдельного самца. Он предлагал самцу макет соперника стандартного размера и регистрировал интенсивность и продолжительность боевой реакции. Сексуальный инстинкт он измерял, показывая самцу макет самки и через определенное время внезапно удаляя его. В таком случае самец колюшки «разряжает» внезапно заблокированное сексуальное побуждение действием ухода за потомством – обмахиванием плавниками гнезда, цель которого – вызвать приток свежей воды для икры или мальков. Продолжительность этого «переходного обмахивания» (Übersprungfächeln) [10] "Переходное обмахивание" . — "Переходные движения" выполняются вместо других, почему-либо недоступных, и в данной ситуации они, как правило, бесполезны. является надежной мерой сексуальной мотивации. По результатам таких измерений Ян Йерсель мог правильно предсказывать, как будет выглядеть танец зигзага у данного самца, и обратно - непосредственно наблюдая формы танца, он мог заранее определять вклад каждого побуждения и предвидеть результаты последующих измерений.

Но кроме этих двух основных инстинктивных компонент, которые в общих чертах определяют данную форму движения самца колюшки, в ее мотивации участвует еще третья, хотя и более слабая. Знаток ритуализованного поведения заподозрит это сразу же, увидев ритмическую правильность, с которой самец колюшки чередует «зиг» и «заг». Попеременное преобладание одного из двух противоположных побуждений вряд ли может привести к столь правильному чередованию, если в нем не замешана новая координация движений, возникшая посредством ритуализации. Без нее наблюдаются короткие рывки в различных направлениях, следующие друг за другом с очень типичным неправильным распределением; как известно, люди в состоянии крайней нерешительности ведут себя именно так. Напротив, ритуализованное движение всегда имеет тенденцию к ритмическому повторению в точности одинаковых элементов, потому что этим, как мы уже видели, достигается лучшее действие сигналов.

Подозрение, что здесь замешана ритуализация, превращается в уверенность, когда мы видим, как танцующий самец колюшки при своих «загах» временами, как кажется, совершенно забывает, что они сексуально мотивированы и должны указывать точно на гнездо, и вместо этого описывает вокруг самки удивительно красивый и правильный зубчатый венец, в котором каждый «зиг» направлен точно в сторону самки, а каждый «заг» – точно от нее. Как ни слаба новая координация движений, стремящаяся превратить «зиги» и «заги» в ритмический зигзаг, она тем не менее способна склонить чашу весов в свою сторону и вызвать правильное чередование моторных проявлений обеих мотиваций. Кроме того, есть еще одна важная функция, которую ритуализованная координация может выполнять, даже будучи очень слабой в других отношениях: изменение направления лежащего в ее основе неритуализованного движения, вызванного другими побуждениями. Примеры этого мы уже видели при описании классического образца ритуала – натравливания селезня уткой.

В 5-й главе, где речь шла о процессе ритуализации, я попытался показать, каким образом это явление, причины которого все еще весьма загадочны, создает совершенно новые инстинкты, диктующие организму свои собственные имеющие силу закона «ты должен…» [11] В подлиннике эти слова (" Du sollst... ") совпадают с началом немецкого текста заповеди, взятой в качестве эпиграфа к главе 7 ("Du sollst nicht töten" — дословно "Ты должен не убивать"). столь же категорично, как каждый из, казалось бы, самодержавных «больших» инстинктов голода, страха и любви. В предыдущей 6-й главе я стремился решить еще более трудную задачу: коротко и доступно показать, как происходит взаимодействие между различными автономными инстинктами, каким общим правилам оно подчиняется и какими способами можно, несмотря на все сложности, получить некоторое представление о структуре взаимодействий, участвующих в тех формах поведения, которые порождаются несколькими соперничающими побуждениями.