Array Антология - Монстры Лавкрафта (сборник)

Тем временем они наверняка строили дьявольский план, чтобы утащить ее в глубину.

– Я приношу вам этот дар, – сказала бы она, если бы только могла перекричать их насмешки у себя в голове. – Теперь освободите меня, пожалуйста.

Иногда ночи достают тебя, ведь так? Когда нет никого, кто мог бы закинуть монетку в музыкальный автомат, и он снова и снова играет Пегги Ли. «Лихорадка». Одно нажатие кнопки – и запись проникает в твою голову. Как сердцебиение. И ты не можешь выбросить ее оттуда до конца своей жизни. И в мертвый сезон в Инсмуте – то есть круглый год, давай уж смотреть правде в глаза, – порой с полуночи до рассвета у тебя нет ни одного покупателя. Но разве их можно винить? Мы предлагаем раствор для удаления краски с молоком и утолщенное бетонное печенье. Когда я впервые вышел в ночную смену в круглосуточной закусочной «Капитан Треска», мне и вправду понравилось, что мне будут платить лишь за то, чтобы я всю ночь не спал и не создавал неприятностей. Может, я смогу дочитать «Моби Дика», пока профессор Уиппл не завалил меня на экзамене. Но все пошло не так.

Два часа ночи, а на горизонте ни одного человеческого лица. В конце ноября панорамное окно на побережье грохочет от самого легкого бриза. Волны вдребезги разбивались о чертовски бесполезные валуны. Инсмут – не место для туристов. Это морг размером с город, где воняет рыбой. Компанию мне составляла только гигантская картонная вырезка Капитана, машущего чешуйчатой рукой и злобно улыбающегося. От его лица мало что осталось, потому что он стоял снаружи и во время прибоя на него плескала вода. Я не знаю, кем он был раньше (потому что нынешний хозяин заведения – пучеглазый жирдяй по имени Мюррей какой-то там, который платит вонючими наличными), но теперь он просто картонный призрак. Я бы заговорил с ним, если бы не боялся, что однажды ночью он мне ответит.

Это была тематическая закусочная. Как и все остальные на побережье. На потолке висят сети, на стенах – дохлые рыбы в рамке, на столах – муравьи, а на полу – больше песка, чем на берегу моря. И здесь есть булькающая кофемашина, которая выплевывает самый гнусный напиток, который ты когда-либо пробовал. На витрине под стеклом лежит куча еды, которая не меняется из месяца в месяц. Я снова застревал на ритмах вроде Пегги, если забывал слегка ударить музыкальный автомат посреди стихотворения о Покахонтас. Это дурацкая глава, «Белизна кита». Я всегда сбиваюсь на ней, а она как раз в середине книги.

Я не замечал девушку, пока не сменилась музыка. Дебби Рейнольдс пела «Это был лунный свет». Господи. Видимо, она вошла во время одного из моих двадцатиминутных «морганий». Она сидела у стены рядом с музыкальным автоматом и изучала прилавок. Молодая, может, даже симпатичная. Несколько прядей светлых волос выбивалось из-под шарфа. Она была одета в пальто, которое не предназначалось для беременных. На нем был пояс, который она вряд ли могла застегнуть. Я изучаю английскую литературу в медицинском университете, и хоть я не стану медиком, я рассудил, что она вот-вот разродится. Возможно, сразу пятерней.

– Чем я могу вам помочь, мэм? – спросил я. Мюррей сказал, чтобы я называл этих болванов «сэр» или «мэм», а не «парниша» или «куколка» и «осел» или «кобыла». Это единственное наставление, которое он мне дал.

Она взглянула на меня своими большими карими глазами, в которых было слишком много красного, но ничего не сказала. Она казалась уставшей, что не удивительно, учитывая, что была середина ночи, а она собиралась родить невероятное количество детей.

– Кофе? – предложил я. – Если вы ищете способ, чтобы покончить со всем этим, то есть кое-что похуже. Дешевле, чем стрихнин. Может, вы хотите мороженого и соленых огурцов?

– Чушь, – ответила она, и я понял, что она и правда молода. Если бы она не была беременна, я бы обвинил ее в том, что она все еще не в кровати, хотя детское время уже закончилось. Я думаю, ей было шестнадцать или семнадцать. Красавица болельщица. Но ее морщинки говорят о том, что она больше переживала о том, с кем встречается футбольный защитник Боб, или о том, как она сдаст тест по домоводству в следующую пятницу. – Насчет странных пристрастий – это чушь. Не хочется есть ничего странного. Я вот, например, вообще не хочу есть. Но приходится. Иначе начнешь разлагаться изнутри. Это как жить с ленточным червем – сколько бы ни съел, все равно чувствуешь себя голодным. Пло-о-од получает все лакомства.