Юлия Иванова - Земля спокойных

Я подумала, что море совсем не синее. "Голубое небо", "Зеленый лес", "Красный закат" - так тоже просто и удобно. Все упрощать. Но закат на Земле-бета совсем не красный, а море не синее. Какое?

Чтобы его описать, нужно чувство. Сам для себя ты все понимаешь, но если тебе нужно кому-то рассказать… Требуются особые слова, рожденные чувством. Чувством к другому.

Бетяне этого лишены.

Синее море.

Я смотрела, как Гур плавает, плавно и ритмично закидывая руку, неслышно вспенивая воду ступнями. В воде он был естествен, как рыба, даже лицо становилось каким-то рыбьим.

А я решила установить вышку, нажала на пять метров и, стоя на площадке, которая медленно поднималась, видела обращенное ко мне лицо Гура - теперь он лежал на спине, раскинув руки.

Он открыл глаза, и я постаралась не ударить в грязь лицом - когда-то Ингрид Кейн прыгала классно. Я выбрала один из самых сложных и эффектных прыжков, бесшумно вонзилась в воду и, не размыкая ладоней над головой, продолжала полет вниз, в темнеющую бездну. Глубже, глубже. Сейчас дыхание кончится. Предел. Рука Гура на моем плече. Нет. Вверх, быстрее!

Еще одно открытие - я хотела жить. И на этот раз меня удерживало не только любопытство. Рука на плече? Было тысячу раз. Что же?

Гур уже сидел на корме, склонив голову - точь-в-точь петух на насесте,- и по его взгляду я поняла: опять сделала что-то не то. Наверное, Рита не умела прыгать с вышки. Или боялась высоты? Все предусмотреть невозможно. Какого черта я с ним поехала?

Но тем не менее позавтракали мы с аппетитом, я сама готовила сандвичи, уже не думая о том, так ли их делала Николь, потом снова до одури плавали и, наконец, в изнеможении распластались на корме, подставив животы солнцу. Я видела краем глаза его профиль, сомкнутые под темными очками веки и инстинктивно чувствовала, что он все время наблюдает за мной, ни на секунду не выпускает из виду, несмотря на закрытые глаза.

Николь была его подружкой, и мы оба знали, что если не поцелуемся, это будет неестественно. Мы оба родились на Земле-бета, где в подобной ситуации так было всегда и, наверное, было прежде у Гура с Николь, когда они отправлялись до меня в морской вояж. До меня. Забавно.

Мы оба ждали. И оба знали, что ждем. Наконец я не выдержала и, приподнявшись на локте, приложилась к его губам. Лучше бы я этого не делала. Правда, на поцелуй он ответил, чтобы соблюсти ритуал, но мы оба лишь играли в Гура и Николь. И знали, что играем.

В общем, в этот день все было не так и не то. Но когда мы возвращались и рука Гура снова лежала у меня на плече (правда, я ее уже не чувствовала - плечо и спина затекли, так как я боялась шевельнуться), я жалела, что этот "день здоровья" уже кончился.

Гур снова пропал и не показывался более недели. С ним ничего не случилось - каждую ночь я по-прежнему слышала его мягкие кошачьи шаги по коридору мимо моей двери. Под утро он возвращался к себе и, похоже, забыл о моем существовании.

Поначалу его отсутствие меня даже радовало - я была слишком занята собой в связи с очередным открытием. По всей вероятности, я не избежала участи Риты и тоже влюбилась в Гура. Или Рита была ни при чем и это случилось с Ингрид Кейн, которая когда-то пожалела, что ей не двадцать? Или в Гура влюбилась новая Николь, которая вместе с ним открывала Землю-альфа, чтобы, постигая того человека, постичь себя?

Я думала о нем все время. Даже когда не думала о нем. Когда сидела в тайнике одна перед экраном, в наушниках или с книгой. Представляла себе, что бы он сказал в том или ином месте, соглашалась, спорила. А потом откладывала книгу и просто думала о нем. Хаос из его реплик, жестов, мимики. Гур, Гур, Гур…

Открывать в одиночку Землю-альфа не хотелось-мне не хватало Гура, его души, мыслей. Впервые в жизни я заскучала наедине с собой.

Мне нужно было его видеть.

"Мне все время хотелось его видеть…" Можно было позвать его, но мне нужна была иллюзия. Что я по-прежнему спокойна. Инстинкт самосохранения. Если бы Гур не откликнулся, я оказалась бы безоружной.

Я боялась его власти над собой. Теперь я знала, откуда она.

И когда Гур, наконец, пришел как ни в чем не бывало, будто мы лишь вчера расстались, я приняла правила игры.

Гур был подчеркнуто равнодушен - этот его выдавало. Я знала, что он играет. И он знал, что играю я.

Мы оба, перестав быть бетянами, играли в бетян. Как те, с Земли-альфа. Никаких чувств, никакой зависимости друг от друга. Каждый в своей скорлупе, каждый сам по себе.

Гур опять приходил ежедневно, но больше я не думала о нем. Мне было легко, спокойно и пусто. Мы снова занимались лишь Землей-альфа.