Сергей Костин: Игрушка для императора

Но вслух я сказал другое:

- А то, что происходит перед нами, есть всего лишь тактическое мероприятие, направленное на повышение морального уровня в войсках и недопущения мародерства в занятых городах.

Если подумать, правильно сказал. Император, прежде всего, о себе заботиться. Разграбят замок, где жить ему прикажите? На чем кушать, на чем спать?

Армия нелюдей тем временем заполонила все видимое пространство и, казалось, что-то нетерпеливо ждала. Мы с остатками защитников решили присоединиться к этому мирному занятию. Делать нам все равно нечего, спасаться некуда, везде одно и тоже. Так что последняя надежда на девчонку. Хоть и не верил я в это.

Вначале на горизонте показалась сверкающая точка. Совсем маленькая, чтобы обратить на нее хоть какое-то стоящее внимание. Через минуту точка превратилась в светлое пятнышко, которое стали потихоньку замечать все, кто в данное время удобно устроился у бойниц. Король даже несколько раз протер железной перчаткой глаза, чтобы лучше видели.

Нелюди заволновались, засуетились, потянулись навстречу пятну.

- Ой, не нравиться мне это, - у короля сегодня паршивое настроение. То ему не то, это ему не это. Может, съел что лишнее?

- Я так предполагаю, Император это, - на сей раз с выдвижением гипотез я оказался впереди всей компании. Гипотеза оказалась единственной и не слишком приятной. Но все дружно согласились, потому что других мнений просто не существовало. А я продолжил развивать мысль, - Точно, Император. Торжественный выход к войскам.

Король закончил протирать глаз, прищурился всматриваясь и двинул поперек общественно мнения:

- Не-ет. Не он это.

Конечно, я возмутился. Мое острое зрение подсказывало, что к нам приближается нечто ужасное и страшное. А что может быть ужаснее невоспитанного ребенка. Только ребенок, играющий на пианино гаммы.

- Это… армия!? - толи спросил, толи сообщил король, хватаясь за панцирь в том месте, где у всех нормальных королей находится сердце, - Не сойти мне с этого места, если это не армия.

- Только этого нам не хватало, - недовольству моему не было предела, - Мало нам одной армии, так теперь и со второй придется сражаться. А постоянные сражения, как известно приедаются.

Продолжая ворчать, я, вежливо оттащив за уши домовых, которые полностью заблокировали мое место у бойницы, посмотрел на то, в чем король увидел армию.

Острым треугольником врубалась в серую массу нелюдей неизвестная армия. Словно белый ледокол вспахивал черную гладь враждебных льдов. Все края треугольника просто пылали серебром, от мгновенно гибнущих нелюдей. Треугольник приближался стремительно, не оставляя никакой надежды тем, кто смел встать на его пути.

- Ты видишь, варркан!? - король просто вне себя от радости, - Видишь? Это друзья идут к нам на помощь. Смотри, как полыхает священное серебро. Как дрожат перед ними исчадия ада.

- У тебя есть друзья, о которых я не знаю?

Лицо короля как-то странно обмякло. Мы, варрканы, страшно любим говорит королям истинные слова. Это надо же было придумать. Семь лет один одинешенек за правду сражался, никто на помощь не являлся. А тут, как по мановению волшебной палочки, целая куча хорошо обученных солдат? Нет. Так не бывает.

Бывает. Еще как бывает. Хотя бы потому, что я уже видел, кто идет впереди колонны, яростно круша все на своем пути. И, признаться, лучшего лица я просто не ожидал увидеть. Может быть, действительно, есть на свете везение?

- Они бегут… Нелюдь бежит…, - завизжали домовые, которые в очередной раз, воспользовавшись тем, что я задумался над философскими вопросами, заняли мое место. Пришлось напомнить, кто здесь старший по возрасту и по званию.

Домовые оказались правы. Серая масса нежити попятилась от неудержимо рвущегося вперед гигантского треугольника, который уже полностью очистил горизонт, и в один момент вздрогнув, ломанулась кто куда. Такого поспешного и безобразного отступления я не видел со времен моей неофициальной службы под знаменами замка Корч.

- Это победа, - стукнул я кулаком по камню, - Это безоговорочная победа. Величество. А не спуститься ли нам, и не пожать ли крепкую руку нашему избавителю?

Мы быстренько, прихватив и раненого лешего, протопали по каменным ступеням и вышли из башни в самый подходящий момент.

Через распахнутые ворота, в сопровождении немногочисленной охраны, под ярко желтыми стягами, в серебряной кольчуге и с серебряной шпагой на поясе, вышагивал не кто иной, как Граф Луиз де Шовиньон. Если попросту, по народному, Луиз.