Они справлялись.
Материального стимула "рвать себе задницу" не было- по законодательству, сверхнормативные и сверхурочные работы оплачивались в размере не более 1,5 ставки, и, если вы вырабатывали больше, никто в СССР не смог бы вам этого компенсировать. За "интенсивность" тоже не платили- не было тогда такой статьи. При самой напряжённой работе на руки можно было получить только 140-150 рублей. Л... был рабочий, социалистический город, и ни на какие "левые" тут особо рассчитывать не приходилось.
Ночью в отделении положены были две дежурные медсестры, так как имелись два поста. Ночами выезжали за счёт студентов, но те забредали сюда в поисках работы далеко не каждую осень. Колоссальный объём работы и мизерная зарплата отпугивали и самых несгибаемых студентов.
Вот в такую атмосферу я и попал буквально с ходу.
Лариса Павловна осталась дежурить со мной. Она для начала провела меня по отделению, показала, где что.
-У нас здесь 22 палаты. Есть мужские, есть женские. Вот детская палата- если поступают травмированные дети, мы стараемся их изолировать. Это- мужская послеоперационная палата, это- женская. Вот шоковая- если больной тяжёлый, но реанимация его не берёт, кладут сюда. Пока тут никого. Эти две палаты для спецтравмы...
-Какой-какой?
-Спецтравмы,- повторила Журавель, обводя меня внимательным взглядом, и я снова удивился, какое же у неё необычное выражение глаз- ни у кого я такого не видел.- Пьяная и подобная ей травма- в психозе. Вот, посмотри, сейчас пока никого, но к вечеру...
Палата была просторным помещением без окон с обитыми войлоком стенами. Вдоль них стояли низенькие клеёнчатые топчанчики с какими-то поручнями.
-А, для буйных,- сообразил я.
-Да. Напьются, поразбиваются, попорежутся- и сюда. А тут начинается- "выходите, санитары, посмотрите, я какой". Если удаётся с больным договорится- шьём сразу. Если нет- морду набьём и к этой лежанке привяжем морскими узлами- лежи, пока не протрезвеешь. Зимой обмороженные здесь отогреваются. С психбольниц многих с суицидами привозят- тоже сюда. Нравится?
-Очень.
-Теперь сюда- это буфетная. Это- процедурка, одна на два поста. Это- гипсовочная с ортопедическим столом,- Лариса Павловна показала мне причудливое устройство с сотней блестящих ручек и гидроприводов.- Применяется для наложения гонитных и кокситных повязок.
Я, разумеется, не знал, что это за повязки, кивнул с таким видом, будто сам накладывал их каждый день. При виде "клюва Вольфа" и отжимных щипцов, напоминающих инквизиторские орудия, я тоже постарался не выразить никаких эмоций.
Потом старшая показала мне "материальную"- кладовку, в которой были сложены проволочные "вертолёты"- шины Белера для ног и отводящие- для рук, гири, штанги балканских рам и многочисленные скобы, скобочки, блоки и блочки. Был ящик с гамачками, был с петлями. В одном их углов имелся целый ряд транспортных шин, на крючках были развешаны мотки лески и демпферных пружин...
"Нет, нужно хоть что-то почитать,- решил я.- Никогда не чувствовал себя таким тупым..."
Потом старшая показала мне ординаторскую и "сестринскую"- маленькую комнатку с двумя большими диванами и шкафом для переодевания.
-Здесь можно передремать, покурить и расслабиться,- сказала она.- Ты что, не куришь?
-Нет. Так, балуюсь иногда...
-С нами обязательно закуришь. Тут без этого нельзя. Без двух пачек сигарет на дежурство никто не приходит- традиция такая.
Потом Журавель провела меня в две перевязочные- чистую и гнойную. В чистой, помимо стола, биксов со стерильным перевязочным материалом, мне был показан "Аппарат для обработки костей"- специальная электрическая дрель с различными насадками, а так же зажимы, иглодержатели, скальпеля, троакары, распаторы, ретракторы. Костодержатели- "крокодил" и трёхрожковый, кусачки Люэра и кусачки Листона, а так же рёберные кусачки Дуайена. Тут я ориентировался свободнее, так как по оперативной хирургии у меня всегда были одни пятёрки.
-Молодец. Почти всё знаешь,- с одобрением сказала моя вожатая.- Ой, нос, зараза, зачесался. Чесунчики какие-то.... Наверное, опять на что-то аллергия- на моющий раствор, что ли...
Нос она чесала почти постоянно.
Экскурсия была закончена.
-А там что?- спросил я, кивая в дальний отсек, куда мы не зашли.
-А, там? Ещё одна палата. 111-я, я и забыла. Пошли.
В малоприметном закутке была всего одна дверь, за которой располагалась двухместная палата, но на обычную, больничную, палату, которых я видел сотни, совсем не похожая. Кровати здесь были особенные- новенькие, блестящие, на колёсиках, стены тщательно окрашены, на полу- резиновые коврики причудливых расцветок. Тумбочки, занавески, умывальник и санузел с душевой- всё это напоминало люкс в престижной гостинице, а отнюдь не больничное помещение.
Читать дальше
