-Отнёс? Мазепа везде расписался?- не глядя мне в глаза, отрывисто спрашивала она.- Рабочее место убрал? Истории разложены для обхода? На. Это тебе,- Жура сунула мне холщовый мешочек с хлебом, салом и две шоколадки.- Поешь как следует. И...- она вдруг нагнулась, крепко-крепко поцеловала меня в губы, отчего я моментально ощутил эрекцию,- спасибо тебе, котёнок мой беленький. Жду тебя в воскресенье. Иди.
14. Воскресенье
С утра в воскресенье я шёл на работу с противоречивыми чувствами. Одно было радостным- всё же как-никак, я стал мужчиной, и пусть не спас сначала красавицу из лап дикарей или охмурил знатную девушку подобно Печорину или Жюльену Соррелю, но овладел всё же молодой и совсем не некрасивой женщиной. 25- самый расцвет, Лариса Павловна просто несколько высока ростом, но стати у неё все есть- талия там, круглая задница, груди, сочное, горяченькое влагалище. Напомню, что я был полный профан в прекрасном поле и называл вещи своими именами. Груди бы ей побольше, да и вообще- телес, как говорится, уж больно она худая, как гимнастка в цирке.
И вот с этой-то женщиной на 5 лет старше меня я трижды за какой-то час проделал то, что взрослые мужчины проделывают с взрослыми женщинами, и всё у меня получилось, и хочется повторения. Разве не здорово? Как писал классик- "никогда ничего не просите... сами предложат и сами всё дадут".
Мы будем вместе целые сутки! Сто раз можно уединиться и...
Но любовные мысли о Журе замутняли мысли о том уколе, что я ей сделал. Будь я сопляком-первокурсником, я бы, безусловно, поверил насчёт глюкозы и аскорбинки, но фармакологию я сдал ещё в июне, причём сдал на пятёрку. Что такое "опиаты" я знал очень хорошо. Вдобавок, с сентября у нас начался цикл клинической психиатрии, в который входили несколько занятий по наркологии. Это наводило на новые размышления.
Конечно, у меня, как у любого советского человека, имелся пропагандный образ наркомана- всклокоченного бродяги из гарлемских трущоб, с безумным взором, с гноящимися руками и готового убить кого угодно из-за "дозы".
"Начальник! Дай марафету!!"- кричали мы в школе, играя в какую-то уголовную игру.
"Значит, Лариска колется- промедолом там, омнопоном,- думал я, подходя к корпусу.-У Булгакова же есть рассказ "Морфий"- вполне хороший, правдивый рассказ. Морфий этому доктору Бомгарту совсем не мешал работать, даже наоборот. Или не Бомгарту? Перечитать бы... А повесился он от тоски, от простой, безысходной тоски- поживи-ка в деревне годик-другой, вздёрнёшься без всякого морфия"...
Мне стала ясна загадка её глаз- опиаты вызывают спазм m.sphincter pupillae- циркулярной мышцы, суживающей зрачок, и по степени суженности его можно судить и степени интоксикации. Стала ясна загадка работоспособности- наркотики- сильнейшие психостимуляторы, ликвидирующие усталость и сон. И ещё они вызывают эйфорию...
Эйфория... грозное и загадочное слово. Звучит, как Terra incognita в ХУ1 веке, как в Х!Х веке Северный полюс, как гора Эверест в начале 30-х, "пикник на обочине", "Туманность Андромеды"... лучше гор могут быть только горы...
Ну, подъём настроения. Ну, кайф. Но насколько? Люди из-за этого не боятся в тюрьму садиться- значит, оно стоит чего-то? Сильнее оргазма? С чем сравнить? С первой утренней затяжкой сигаретой? С получением миллиона наследства? С прыжком с парашютом?
Полный этими мыслями, я поднялся на второй этаж. В сестринской сидели ночные- сёстры из поликлиники, снятые сюда "на химию"- по производственной необходимости на месячный срок, Оксана и Ольга Фёдоровна. Лариса Павловна принимала у них смену строго и придирчиво.
-Да шо ты, Пална, дрючишь нас, точно мы только из училища,- обиженно поджала губки полненькая Ольга Фёдоровна.- Нам, совместителям, спасибо за всё сказать нужно, а порядок уже потом, с постоянными сотрудниками, наведёте. Пошли, Оксанка- главное, что у нас в журнале наркотиков всё в порядке, и апмулы пустые мы тютелька в тютельку сдали. А с остальным сами разберутся. Пошли с этого концлагеря, вон, как раз базар на Монголенко открылся.
Ночные сёстры, веселея и ободряясь с каждой минутой, вышли. Лариса Павловна осталась одна. Её не узнать было- узкая, очень хорошая юбка, молодёжная куртка, высокие туфли, новая причёска. Она даже слегка подкрасила брови и губы.
Я заткнул дверь ногой и мы очень долго целовались. Я обнаглел до того, что расстегнул на старшей сестре куртку, блузку и начал тащить вниз молнию на юбке.
-Э-э, Санечка, соблюдай субординацию,- отстранила меня Жура.- Вспотел, дрожишь, бедненький. Нравлюсь? Я ведь для тебя постаралась, котик. Я ж не совсем урода...
Читать дальше
