Павел Давыденко - Ученица (Училка-2)

Вову допрашивали. Историка тоже. Марии Владимировне и той досталось - приехала за документами, и вот на тебе! Пришлось задержаться, притом на неопределенный срок. Один раз они даже посидели в кафе с Туркой - почти одновременно вышли из отделения и встретились.

- Безумие, даже не верится, - сказала Мария Владимировна, ковыряя ложечкой тирамису. За пару недель она осунулась, черты лица заострились, кожа будто выцвела. - Даже не могу сказать, почему поверила. Мне происходящее до последнего казалось сном, Давыдов.

- Мне и сейчас сном кажется. - ответил Турка. Он вспомнил, что “безумие” началось в кафе, когда он пригласил туда Аню, а она пришла с накладным животом. Если бы не она, то искал бы он Лену в одиночку? Сложно сказать.

- Он еще кого-то похитил или убил? - спросила Мария Владимировна.

- Проверяют, допрашивают. Не знаю.

- Так ты как, - учительница отпила кофе, - определился с будущим?

- В колледж пойду. А вы?

- Раздумала возвращаться в любую школу, - улыбнулась Мария Владимировна. - Это был знак. Лучше не надо. - Они оба невесело рассмеялись, потом обменялись телефонами, хотя Турка не думал, что позвонит на него когда-нибудь.

Турку не пропускали к Лене, хотя он готов был ждать возле кровати часами. Должна ведь она когда-то прийти в себя.

Ему снились разные сны. Иногда его убивал историк - тем ударом сзади, по голове. Умирая, Турка перемещался в погреб, и видел, как изверг убивает Лену.

Иногда он безуспешно делал искусственное дыхание, снова и снова пытаясь оживить тело - выглядящее иначе, но все-таки узнаваемое.

Он просыпался в поту, и потихоньку вспоминал все, что случилось на самом деле, хотя иногда сомневался в некоторых деталях. Обычно, к утру сомнения развеивались. В подвале была именно она, хоть и узнать ее сходу не всякий смог бы.

Впервые после спасения Турка посетил Лену со Стриженным. К этому моменту Конову перевели из “интенсивки” в обычную одноместную палату. Стриженный выглядел не очень, мешки под глазами лежали чуть ли не на щеках, воспаленные глаза, щетина, но по сравнению с девушкой он выглядел огурцом.

Лицо у нее хоть и приобрело знакомые черты, но все равно оставалось изможденным, высохшим, кожа шелушилась. Первые дни глаза несчастной (по рассказам того же Стриженного) прикрывала специальная повязка, ведь Лена просидела в погребе при тусклом освещении очень долго. Когда ее выносили на поверхность, свет показался ей до того ослепительным, что она начала визжать и брыкаться на руках у мужчин. Впрочем, она могла это делать и по другим причинам.

Спустя несколько дней Стриженный опять позвонил Турке и сказал, что Конова пришла в себя, но с ее допросом возникли сложности. Глаза ее привыкли к свету, она сама сняла маску, как уверяла медсестра. Даже кое-что поела, а в основном пила воду и не разговаривала.

- Может, с тобой захочет пообщаться. Вы же… Ну, ты понимаешь. Близкий человек.

- А тетка ее что?

- Тетку мы в палату не допускаем, - покачал головой Стриженный и Турка все понял по его взгляду.

Мысль о том, что Лена пришла в себя, настолько его возбудила, что он даже не уточнил у Стриженного подробности. Хотя до этого интересовался, и он либо отмалчивался, либо прикрывался “тайной следствия”.

Стриженный поговорил с медсестрой, она покачала головой, потом пожала плечами, мол, если так надо, то пожалуйста.

- Итак… Попробуй с ней просто поговорить. Ничего не спрашивай про…

- Я что, дурак? - оборвал его Турка. - Само собой.

Он зашел в палату и замер. Одеяло пошевелилось и как будто втянуло пальцы ног девушки. Скрипнула кровать, Турка посмотрел на Лену. Ее лицо стало выглядеть гораздо лучше, с тех пор как ее спасли из погреба, но все равно… Турка поймал себя на мысли, что черты той, настоящей Коновой исказились. Может, он забыл, как она выглядит? Так мог измениться человек, которого ты не видел десять лет. Человек, который повзрослел, вкусил настоящей жизни.

- Привет, - сказал он. Девушка подтянула одеяло к подбородку, затравленно глядя на него. Турка смутился, не решаясь подходить к постели. - Лена… Как ты? Уже лучше?

И тут она закричала. Так неожиданно и громко, что Турка отпрянул и врезался спиной в дверной косяк. Будто по мановению волшебной палочки сзади возник Стриженный и потащил Турку в коридор. Хриплый, надрывный вой Лены сменился всхлипываниями. Турка ошеломленно уставился на милиционера:

- Что с ней?

- Она… - Стриженный повел Турку по коридору, придерживая за плечи, и тот сбросил руку: - Вы знаете, что с ней, ау?