Кейси Уэст - Снег и ветка поцелуев

Сойер нахмурился.

— У тебя что-то есть для меня? В честь чего?

— Ну, это маленький презент. Просто твоя сестра сказала, что вы с семьей всегда обмениваетесь подарками в канун Рождества, а я увидела это остановке в Меските, и у меня было не так много денег, поэтому не могла купить тебе что-нибудь получше или…

— Амалия.

Я замолчала.

Он протянул руку.

— Ты собираешься вручить мне свой супердешевый подарок, который требует миллиона оправданий?

Я достала закладку из заднего кармана и вложила ее в его руку. Сойер молча рассматривал подарок. На закладке изображалась птица, которая, как я эгоистично надеялась, будет напоминать ему обо мне. Под птицей была цитата Аристофана: «От слов и ум к высотам устремляется».

— Потому что тебе нравится читать…

Прежде чем он смог что-нибудь сказать, я обняла его и, закрыв глаза, уткнулась ему в плечо. Не уверена, показалось мне или нет, но Сойер быстро поцеловал меня в макушку.

— Счастливого Рождества, — прошептала я и юркнула в гараж к двери в дом. Оказавшись внутри, я прислонилась спиной к стене и старалась прислушаться к тому, как хлопает дверь машины и заводится двигатель. Ничего так и не услышав, открыла дверь и выглянула на улицу, но машины уже не было. Вздохнув с облегчением, я закрыла дверь в гараж и набралась смелости к встрече со своим домом.

25 ДЕКАБРЯ, 00:30

Вкоридоре стояла кромешная тьма, но я могла видеть мерцающие огоньки на елке в гостиной. От переизбытка эмоций, когда почувствовала запах любимого праздника, я едва не расплакалась, но мне удалось сдержаться. Было бы неловко и непродуктивно, если бы я разбудила родителей посреди ночи.

На цыпочках я прокралась к комнате брата на втором этаже. Она находилась прямо рядом с моей. Брат младше меня на два года, и мы были близки, но, к сожалению, недостаточно для того, чтобы рассказать ему о происходящем в Италии. Я остановилась у его двери, готовая постучать, но передумала. Нужно поспать.

25 ДЕКАБРЯ, 8:00

Меня разбудил запах бекона. Мой папа был ранней пташкой. Он проснулся первым, чтобы приготовить праздничный завтрак, прежде чем мы объедимся сладким. Я села в кровати. Выспаться мне не удалось, но сна не было ни в одном глазу.

И я стала ждать. Ждала, когда раздадутся голоса родителей на кухне. Ждала, когда зазвенит посуда и откроется, а потом закроется дверь в комнату моего брата. Подождав еще пять минут, я медленно спустилась вниз по лестнице.

Я вошла на кухню, когда моя семья завтракала. Первым меня увидел брат и от неожиданности поперхнулся апельсиновым соком. Пока папа хлопал его по спине, мама тоже заметила меня. Она уронила вилку.

— Счастливого Рождества, — произнесла я.

— Амалия? — Папа вскочил со стула и подошел крепко обнять. Мама и брат последовали за ним.

Вскоре счастливое воссоединение семьи было прервано вопросами. Целым множеством вопросов. На некоторые из них у меня имелись ответы, на другие — нет. Дело подходило к финальному вопросу.

— Так ты все бросила? — разочарованно спросила мама.

Мне казалось, что ее тон заставит меня почувствовать себя неуверенной в себе, я буду оправдываться. Но в этот раз я не спасовала.

— Да, мам, — кивнула я. — Там я потеряла себя. Постоянно сравнивала себя с другими, и все это превратилось конкуренцию, меньше и меньше касаясь музыки. Я найду работу и верну потраченные на меня деньги, но сейчас мне необходимо побыть здесь. Мне необходимо заново открыть для себя все то, что я люблю в музыке. Если бы это произошло в колледже, то могло бы полностью сбить меня с ориентира. Однако сейчас у меня еще есть время, а теперь и этот опыт. Все будет хорошо.

— Точно? — спросила мама.

Я кивнула, зная, что это правда.

Мама разрыдалась и снова обняла меня.

— Амалия, я так скучала по тебе. Мы все скучали. И мне так жаль, что я не поняла происходящего.

— Я скрывала это от вас.

— О нет! — вдруг испуганно воскликнула она.

— Что?

— Мы отправили тебе рождественские подарки! Теперь они в Италии. У нас для тебя ничего нет.

— Мам, — я обняла ее за плечи, — вы все здесь, и это все, чего желаю.

Очевидно, это мечтает услышать каждый родитель, потому что мама и папа снова стиснули меня в объятьях. Потом мы долго разговаривали и сели завтракать.

— А где ты взяла деньги на билет? — спросила мама, пока я уплетала за обе щеки папину стряпню. — Это удовольствие не из дешевых.

— Пару месяцев преподавала вокал некоторым школьникам в Милане, — покраснев, объяснила я.