Мия Шеридан - Арчер будет молчать

– Господи, Бри, я не пытался сделать ничего, чтобы причинить тебе боль. Я просто хотел показать парню, как можно хорошо провести время – чтоб он почувствовал себя нормальным парнем, дать ему какую-то уверенность в себе, чтобы он не чувствовал себя аутсайдером. Ладно, согласен, может, это была не самая лучшая идея, я и сам это понял, когда он пошел трахать ту девушку. Между прочим, она ему нравилась еще в детстве. И что теперь?

– Господи, да заткнись ты, – сказала я, чувствуя, что мне на глаза набегают слезы. Я сердито смахнула их, злясь на себя за то, что разревелась посреди улицы, да еще перед Тревисом Хейлом.

– Он не для тебя, Бри. Он… слишком странный. Слишком закрытый, он склонен делать вещи, которые огорчат тебя. Мне очень жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться.

Я помотала головой:

– Нет. Это все не так. Ты нарочно все выворачиваешь.

– Да нет же, – ласково сказал он, притягивая меня к себе и осторожно обнимая. – Мне очень жаль, Бри, правда очень жаль.

Я оттолкнула его и пошла в сторону своей машины. У меня закружилась голова от злости и обиды – на Тревиса, на Арчера, на себя. Мне надо было домой.

– Бри, – позвал Тревис, и я остановилась, но не обернулась. – Если я тебе понадоблюсь, я здесь.

Я быстро добежала до машины, села в нее, приехала домой, втащилась в дом и рухнула на диван.

Прибежала Фиби и радостно вскочила мне на колени, виляя хвостом и пытаясь лизнуть меня в лицо. Даже несмотря на жуткое настроение, я рассмеялась и прижала ее к себе, говоря: «Привет, малышка».

Фиби соскочила с моих колен и побежала к двери, прося, чтобы я выпустила ее. Она уже привыкла, что я каждый день сажаю ее в корзинку велосипеда и мы едем к Арчеру, она тоже скучала по своим друзьям и по огромному участку, где можно было бегать сколько угодно.

– Я тоже по нему скучаю, детка, – сказала я, совершенно не имея понятия, что же с этим поделать.

Через несколько минут я решила пойти принять душ. Когда я раздевалась, на улице как раз начинали падать первые капли дождя.

К восьми вечера дождь уже лил вовсю, начал греметь гром, и молнии пронизывали потемневшее небо.

Я сидела, скорчившись, в своей комнате, с Фиби на коленях. Ощущение той ночи снова нахлынуло на меня. Я уже лучше могла с ним справляться, но знала, что гром над головой всегда вызывал во мне чувство беспомощности и одиночества.

Я зажгла в спальне несколько свечек на случай, если отключат электричество. Обычно свечи создавали успокаивающую романическую атмосферу, но сегодня даже тени, которые они отбрасывали на стены, казались мне зловещими, и я еще больше боялась бури.

Вдруг я услышала тихий стук возле двери и замерла. Фиби подняла уши и тихо гавкнула. Что за черт?

Он и так весь вечер не шел у меня из ума из-за грозы, а теперь мое сердце и вовсе ушло в пятки. Я тихо выбралась из постели и на цыпочках пошла по коридору. Фиби следовала за мной по пятам.

Подойдя к окну в гостиной, я слегка отодвинула штору и выглянула наружу. Отсюда я с трудом могла разглядеть свое крыльцо. Но оказалось, что я в упор смотрю в лицо Арчеру, который смотрел на меня. Он был мокрым насквозь – джинсы, белая майка, незастегнутая толстовка – все намокло и прилипло к телу. У меня гулко забилось сердце. Господи, он же пришел сюда пешком в этот ливень.

Не медля ни секунды, я кинулась к входной двери и распахнула ее навстречу шуму дождя и потокам воды, стекавшим по крыше крыльца. Удар грома сотряс мой домик, я подпрыгнула на месте, и Арчер сделал шаг ко мне поближе.

– Что ты тут делаешь? – спросила я.

– Ты боишься грозы , – ответил он.

Я, не понимая, наклонила голову.

– Ты что, прошел милю под дождем, потому что я боюсь грозы?

Он помедлил секунду, глядя в сторону и слегка хмурясь. Потом взглянул на меня и просто ответил:

– Да . – Он помолчал, а потом добавил, с мучительным выражением на лице: – Я знаю, что ты, наверное, не хочешь меня видеть, но я подумал, что просто посижу у тебя на крыльце, и тебе не будет так страшно. Ты будешь не одна.

О господи.

Мое лицо непроизвольно сморщилось, и я расплакалась.

Арчер сделал ко мне неуверенный шаг и молча, глядя мне в глаза, спросил позволения. Я кивнула ему, отвечая на невысказанный вопрос, и он обнял меня и прижал к себе.

Обхватив его руками, я зарылась лицом в его шею и вдыхала его запах, запах чистоты и дождя. Так я несколько минут проплакала в его объятиях, а он держал меня, потирал мне спину и дышал теплом мне в ухо. Он был весь мокрый, и моя одежда тоже пропиталась влагой. Но в эти несколько минут мне были безразличны и гром, и молния, и дождь, с шумным потоком струящийся вокруг нас – были только я и он, и больше ничего.