Ирина Нельсон - Кома. Книга третья.

— Что ж, ставь огонь на место — и приступим к завтраку.

Да, в канделябре как раз было два места. Он невольно нахмурился. Двадцать четыре человека, двадцать четыре свечи, горящие ровным белым пламенем, которое сливалось с утренним светом до такой степени, что казалось, будто его нет. И он, двадцать пятый, с ярким двухцветным огонечком в руках. Откуда-то он знал, что стоит огарку оказаться в канделябре — и он вновь превратится в свечу, а яркий огонек растеряет свой цвет и растает в прозрачной дымке, которой наполнен дом. И от этого почему-то становилось грустно.

— Упрямец, — фыркнул дед. — Всегда и всюду вопреки.

Остальные родственники терпеливо ждали, не прикасаясь к приборам.

— Что ж, раз так, то нам остается лишь приступить к еде, — медленно сказал глава, рассматривая бордово-голубой огонек. — Можешь пока оставить его себе. А там посмотрим.

Он благодарно кивнул и уселся на своё место. Затруднение с приборами — для яичницы предполагалось использование вилки и ножа — было решено просто: он проигнорировал нож. В конце концов, детство у него прошло вовсе не в аристократической среде, и он этого не стеснялся.

Завтрак прошел в чудесной легкой беседе. Они обсудили цветущую сирень за окнами, скрипучие ступеньки на лестнице и текущий ремонт. В особенности главу рода очень беспокоила трещина в западной части особняка**.

— Это безобразие нужно исправлять. Проблемы уже у третьего. Если так пойдет дальше, то дом рухнет, — неодобрительно проворчал он.

— Проблем бы ни у кого не было, если бы не Ангелус, — ответила мать.

Дед оскорбленно вскинул голову, поймал неодобрительный взгляд главы и захлопнул рот.

— Вопрос не в том, кто виноват, а как это исправить.

— Это очевидно, — вмешалась сидящая на дальнем краю стола женщина. — Принц просто должен добраться до памяти.

Взгляды остановились на нем. Он кивнул, рассматривая огонек в ладони.

— Я позаботился об этом.

— Да, я знаю. Меры ты действительно принял грамотные, — похвалил его родоначальник. — Но в таком случае починка стены будет долгой, и гарантии на успех у нас нет. Любимая, как думаешь, можно ли обойти материнскую защиту?

— Именно этот вариант? Нельзя, — вздохнула мама. — Она укроет от любого, кто захочет найти Фостинуса, даже от смертного, который может действовать по указке мага. Но её можно истощить и отвлечь. Даже отсюда. Главное — начать прямо сейчас. И нам станет проще заделать стену, если Принц будет знать, что его искали…

Громкий стук в дверь прервал обсуждение. Принцы удивленно переглянулись — никто из них не ждал гостей. Взгляды скрестились на двуцветном огоньке, который по-прежнему горел на оплавленном огарке. Родоначальник усмехнулся.

— Судя по всему, это за тобой.

Он встал и, закрывая крохотный огонек ладонью, пошел из столовой. Миновав холл, он медленно, с усилием открыл массивную дверь.

На пороге, среди тумана и кустов душистой сирени стоял огромный мохнатый волк с ослепительно красивым кудрявым блондином на спине. Он был удивительно неуместен здесь, среди тумана, строгих линий подстриженных кустов, в своих простецких джинсах и футболке. Когда дверь открылась, парень расплылся в улыбке, отчего в уставших зеленых глазах заплясало лукавство. При виде него в груди сжался горько-сладкий комок, захотелось погладить золотистые волосы и сжать в крепких объятьях, задыхаясь то ли от нежности, то ли от жалости.

Спустя секунду пришло узнавание.

— Ты мой побратим.

— Да, Северус, — с облегчением сказал парень.

Имя. Точно. Это его последнее имя. А побратима зовут…

— Вадим.

Вадим протянул ему руку.

— Пойдешь со мной?

Северус не знал, куда его позвали, но сошел с порога и шагнул к волку, хватаясь за жесткую шерсть пальцами и чувствуя, как крепнет незримая нить, не пожелавшая отпустить его — сила, по которой Вадим нашел к нему дорогу.

Его остановила хватка на плече. Вадим настороженно подобрался, волк недовольно заворчал, но дед смотрел только на Северуса.

— Подожди! С таким огрызком ты вернешься быстро. Возьми мою, — Ангелус протянул ему целую свечу.

Северус пораженно застыл. Вот уж от кого он не ждал такого жеста, так это от деда.

— Ты меня знать не желал. Откуда вдруг такая щедрость?

— Стена треснула из-за меня, — пожал плечами Ангелус. — Мне и исправлять. Что стоишь? Зажигай и иди.

Стоило зажечь протянутую свечу, как огарок окончательно погас. Бело-голубой огонек радостно заплясал на свежем фитиле, окреп и стал больше. Северус полюбовался на танцующее пламя, отдал деду остатки собственной свечи и оседлал волка, крепко обняв Вадима за талию свободной рукой.