Ирина Нельсон - Кома. Книга третья.

Когда Слагхорн хлопнул в ладоши, остановив процесс, передо мной стоял котел с готовым Напитком живой смерти, а я сверлил взглядом Гарри, который от такого пристального внимания с вызовом вздернул подбородок. Его зелье было нежно-нежно розовым, почти бесцветным. Он все-таки получил учебник Принца-полукровки.

Слагхорн заглянул в его котел, с криком «Чистая победа!» вручил ему флакончик удачи и с видом ребенка, приступающего к десерту, повернулся ко мне.

А я чего? Я ничего. Моё зелье было полностью готовым — реакции-то были ускорены так, как только можно. Слагхорн спел мне дифирамбы и вытащил из ящика стола сверток.

— Получайте заслуженную награду! Посмотрите же!

Я развернул шуршащую бумагу и онемел. Он подарил мне профессиональную мантию зельевара!

— Эм… Это слишком щедро…

— Не стесняйтесь, юноша, я люблю поощрять молодые таланты, — подмигнул профессор. — Берите, а то обижусь!

Мне не осталось ничего другого, как принять подарок.

Во время обеда я подошел к гриффиндорскому и положил Гарри руку на плечо.

— Учебник.

— А? — дернулся тот и сделал невинный взгляд. — Ты о чем?

— Не прикидывайся. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты никогда не блистал на зельеварении. Из тебя даже кулинар посредственный. И вдруг второй после меня результат? Отдай учебник.

— Не отдам, — насупился вдруг Поттер. — В нем много полезных советов.

— А еще много заклинаний, за которые тебе, мой друг, однажды очень сильно попадет, если ты вздумаешь их использовать.

— Ты его читал? — оживился Рон.

— Ты знаешь, что это за Принц-полукровка? — спросила Гермиона.

— Знаю. Принц — это девичья фамилия матери профессора Снейпа. Так что верни учебник моего наставника, Поттер, по-хорошему.

Гарри на мгновение застыл с раскрытым ртом.

— Ладно. Пошли, — неохотно согласился он и полез в сумку.

Сумка выскользнула у него из рук и свалилась под стол. Чертыхнувшись, Поттер сполз вниз. Я видел только широкую спину и складки мантии. Копался он долго, чертыхался и шепотом ругался. На душе стало как-то подозрительно тревожно.

— Не задерживай меня, — сказал я, нервно притоптывая ногой. — Давай сюда учебник, а потом собирай свои тетрадки хоть весь вечер.

— Сейчас, секунду… — сдавленно сказал Гарри и вынырнул на белый свет. — Держи.

Я повертел в руках потрепанный томик, пролистнул страницы. Всё было в порядке.

— Хорошо, — расслабился я и протянул свой учебник. — В качестве компенсации.

Гарри отреагировал на подарок без энтузиазма и вообще, кажется, он на меня обиделся. Ну и хрен с ним. Зато Сектумсемпру не выучит.

Я бросил учебник в сумку, стянул с гриффиндорского стола бутерброд и, насвистывая, пошел во двор. Дождь кончился, да еще солнышко выглянуло. И небо такое синее-синее. Золотая листва на деревьях. Холодный воздух. Темная громада замка так красива в закатных лучах.

Непривычно серьезный, повзрослевший Драко с его серебряными глазами. То же лицо, та же улыбка, та же любовь к осени…

Я вышел во двор, сел на скамейку, дожевал бутерброд и, откинувшись на фигурную спинку, уставился в небо. Из груди вырвался вздох.

— Поэтому я и не хотел сюда возвращаться, Малфой.

Тоска, которую я старательно гнал весь прошлый год, забивал работой и учебой, нахлынула с новой силой. Хватило всего лишь одного упоминания. Он придет в этот мир, вернется ко мне, но это будет еще так нескоро! Я жду, но дождусь ли?

Тихие всхлипы так вписались в пейзаж, что не сразу дошли до моего сознания. Я оглянулся. В закутке между окном и колонной, прикрытая пожухлой травой, калачиком свернулась девушка и самозабвенно ревела. Сначала меня кольнуло раздражение, что она не нашла другого места. Затем нахлынул стыд. В конце концов, пришел я сюда после неё. Потом совесть напомнила о репутации защитника обиженных и отвесила мне пинка, направив в сторону плаксы. А подойдя поближе, я увидел знакомые светлые волосы и не придумал ничего лучше, чем ляпнуть:

— Чего ревешь? А, Лавгуд? Поделись, и тебе станет легче.

Луна повернула ко мне опухшее лицо, и до меня дошло, что у неё всё гораздо хуже, чем смерть отца. В её глазах застыло не просто горе — панический ужас, какой бывает лишь у загнанного в ловушку зверя.

Бечено

Для того тебя беру я в жёны,

Для того лишь на тебе женюсь я:

Все мужчины женятся, Ведява,

Девушки в свой час выходят замуж.

Только мы с тобой вдвоём несчастны,