Уильям Дитц - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

— Девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один…

Люк наверху, напротив такого же в фюзеляже корабля, отошел в сторону. Я напрягся, наблюдая, как открывается внутренний люк. Стена воздуха ударила в подошвы, и нас вытолкнуло наружу, как пули из ружья. У меня был лишь миг, чтобы сориентироваться, понять, что это засада, и почувствовать, как нацеленная лично на меня микроракета ударяет в грудь.

Говорят, мертвые не могут кричать, но я доказал, что это не так. И мне понадобился не один час, чтобы успокоиться, замедлить бешеное сердцебиение и снова заснуть.

Остальной полет обошелся без происшествий. Каждая смена ничем не отличалась от предыдущей. Встаешь, принимаешь душ, выпиваешь три чашки кофе, гладишь живоформы и читаешь с Сашей. Дело шло медленно, но я очень старался и вскоре уже читал на «троечку».

И все было бы хорошо и приятно, если бы с живоформ не «снимали урожай». Слава Богу, я не участвовал в умерщвлении, но всякий раз, когда одна из моих подопечных исчезала, а ее место занимал новоотфильтрованный клон или «почка», я чувствовал себя предателем. Я их гладил, проводил с ними бесчисленные часы, а коровы, овцы, свиньи и куры исчезали и только затем, чтобы вновь появиться уже на талии капитанши.

Да, весь экипаж был плотоядным, но всю вину я возлагал на капитана. Только так я мог не замечать ненасытную любовь Саши к бифштексам, свиным отбивным и великолепным, с хрустящей корочкой, жареным курицам Убивца.

Самое ужасное, что каждая живоформа была точной копией ее предшественницы. Это все равно что снова и снова убивать своего любимца. Дошло до того, что мне стало невыносимо смотреть в их обожающие глаза и прикасаться к их тянущимся головам. И я испытывал громадное облегчение, увидев на главном обзорном экране Марс. Красивый, он выглядел как шар из красновато-оранжевого мрамора, вращающийся на полотнище черного бархата. Я пытался представить, что может ждать нас на поверхности, когда капитан прервала мое уединение. При своих габаритах она двигалась поразительно бесшумно, я и не подозревал о ее присутствии, пока грузоподъемник не задел мое плечо.

— Добро пожаловать на Марс. Ты когда-нибудь бывал снаружи?

Мои брови взлетели к самой макушке.

— Снаружи? Снаружи корабля?

— Разумеется, — ответила капитан, с любопытством глядя на меня. — Что? Ты думал, мы вывалим груз и оставим его дрейфовать?

— Я думал, мы состыкуемся с обиталищем. Вроде «Старос-3».

Капитан засмеялась. Жир заколыхался под ее черной пижамой.

— Обиталище! Ну ты скажешь! Как будто у этой голи было на что строить космическую станцию! Да для них счастье отработать суточную долю компании, какие уж тут обиталища! Нет, они заберут груз прямо с орбиты, но сначала его надо выгрузить. Так что скажешь? Ты выходил когда-нибудь наружу?

Выходить-то наверняка выходил, но, хоть убей, ничего об этом не помнил. А потому покачал головой.

Капитан сочувственно кудахтнула.

— Жаль, очень жаль. Ну да ничего, приноровишься. И сладкая булочка тоже. Когда приходит время разгрузки, работают все. Я имею в виду — абсолютно все. Даже я.

И она не шутила: через четыре часа мы с Сашей оказались вместе с остальными в главном шлюзе. Мой скафандр был мне мал, Сашин ей велик, и оба они воняли, как перепрелая подмышка. Капитан, чтобы обеспечить свободный доступ к грузовому отсеку, отключила вращение корабля. От наступившей невесомости меня затошнило, но, кажется, все остальные, включая Сашу, никаких неудобств не испытывали.

Постоянные члены экипажа то ли заказали свои скафандры, то ли купили подходящие, точно не знаю. Скафандр капитана был ярко-розовый с желтым оттенком и множеством мигающих красных лампочек. Убивец позаимствовал скафандр Лестера, разрисованный под обнаженного Геркулеса и с поддельным половым органом в придачу.

Повар устроил целый спектакль из отрезания подделки и размахивания ею над головой. Крещенко из любви к высоким технологиям предпочел скафандр, оснащенный шарнирными резаками, лазерами и прочими принадлежностями. В этом снаряжении он выглядел как огромный армейский нож со складными лезвиями. Фактически, кроме нас с Сашей, только Вильсон, уже занявший свое место в грузовом отсеке, носил самый обычный скафандр.