Михаил Серегин - Разговорчики в строю

Стойлохряков не желал сейчас наблюдать начальника штаба - он бы и не помешал, но, когда на майоре замызганный камуфляж, это не здорово - тут журналисты. Да и морда у него оказалась небритой. Он вошел и поздоровался вначале с начальником, затем с остальными.

Комбат с таким видом, будто вертолеты у него приземляются на плац каждый день, - ну не делать же из этого ЧП? - вышел из-за стола, пожал руку Холодцу, попросил его положить планшет и вещмешок в угол рядом с диваном и представил его журналистам:

- Это мой начальник штаба… А это вот, товарищ майор, к нам приехали журналисты из Москвы и из Самары.

- Я ничего не знал.

- А мы внезапно, - захохотала самая маленькая из троих москвичек, - неожиданно. Мы, как Суворов через Альпы, взяли вот сели в «Фольксваген» и доехали к вам в Самару. Всего-навсего через сутки - мы уже здесь, правда, это здорово?!

- Глаша! - одернула шебутную девчонку высокая и фигуристая.

- А вы откуда? - поинтересовалась та, что думала, будто солдаты в армии по дискотекам ходят.

- Я-то?.. - задумался Холодец и стал пялиться на подполковника. Тот дернул плечами, развел руки в стороны и сделал простецкое лицо. Холодец понял его по-своему: - Ну, конечно, откуда же… с курорта. Вот отдыхал. Только собираться пришлось быстро, вертолет на полчаса раньше прислали - побриться не успел. А так ничего, все нормально. Готов приступить к службе.

Комбат дальше не слушал, что там нес его помощник. Он взял казавшуюся капелюшечной в его руках чашечку с чаем и шумно сквозь зубы втянул напиток. Осушив сосуд, он со звоном плюхнул чашку на блюдце:

- Что это у тебя в руках?

Холодец отдал подполковнику белый лист бумаги. Стойлохряков развернул и прочитал следующее:

«Соседи, вы задолбали! Мы вам не таксисты».

Комбат понял, что это от вертолетчиков, сложил бумажечку и положил ее на стол под пепельницу.

- А что там? - поинтересовалась Лиза, та самая, которая все дискотеками озабочена.

- Там? - подполковник посмотрел на сложенный лист бумаги. - Это счет за доставку майора сюда в часть, причем за срочность надбавка.

- А в казармы, в казармы мы пойдем? - снова затараторила Глаша. - Я знаю, все мальчишки в казармах служат. Там и койки… В два яруса у вас койки, да? А может быть, и в три яруса койки есть?

- И в четыре, и в пять, - согласился Стойлохряков, - сейчас я вам все покажу, все, что хотите. Значит, туалеты вначале.

- Послушайте, - самая крупная поднялась и зафигурилась, - но ведь летать на вертолетах - это дорого. Я слышала, что один час полета на вертолете стоит…

- А, - перебил ее Стойлохряков, - вот видите, мы на дискотеки не ходим - экономим, а больше на вертолетах летаем.

Его умиляла ситуация. Прислали каких-то молоденьких дурочек - и чего от них ожидать, что они напишут? Может быть, ему стоит переключиться на этих вот лысеньких мужиков? Ведь если статья появится в Самаре, а там штаб округа. О-о-о… Да эти в Москве напишут, никто ничего здесь не узнает. А под носом статейку тиснут, потом его будут утюжить и склонять. Скажут, мол, никакой тебе академии, товарищ дорогой, оставайся ты подполковником и сиди в Чернодырье, там, где хорошо справляешься со своими обязанностями уже не первый год.

Аккурат перед приходом подполковника с журналистами на этаж злые солдаты - товарищи дембеля Кадакоев и Сизов - заставили бедного слона Заботу встать на колени, нагнуться вперед, в просторечии «встать раком», вытянуть руки в стороны с пустыми ведрами и медленно ползти в туалет с диким жужжанием, имитируя медленно прибывающий на место зачистки говноуборщик.

Делегация вошла внутрь.

Комбат не орал ни на кого по одной-единственной причине - за его спиной стояли три размалеванные девушки и еще два лысых дядьки, а также крепкий молодой мужчина, для которого, судя по всему, находиться в казарме не впервой. Неподготовленные гражданские стояли с вытянутыми лицами. Они понимали, что застали какой-то фрагмент представления, а все вместе им увидеть не удалось, так как с появлением комбата шоу прекратилось.

Глаша выбежала перед комбатом и попросила его:

- Товарищ полковник, а нельзя повторить все еще раз, а то мы так ничего и не увидели. Это что, наверное, какая-то военная традиция?

Стойлохряков, хмурясь, разглядывал замершие по стойке смирно тела, словно изваяния.

- В российской армии много традиций. Это одна из. Все увидеть невозможно. Прошу вас, вы хотели посмотреть туалет. Вольно! - Солдаты выполнили команду «отомри» и двинулись в толчок. - Приказ терпеть! Сейчас я журналистам покажу нашу гордость.