Михаил Серегин - Всякому волку свой волкодав

– Если мы ничего не станем делать, надежды на спасение вашей дочери останется еще меньше. Нам в любом случае придется отдавать им машину, так почему бы не попробовать сделать это с наибольшей выгодой для нас.

– Вы правы, – сдался Староверцев. – Мы должны рискнуть. Делайте то, что считаете нужным. Тем более я все равно уже начинаю терять надежду на то, что увижу дочь живой и невредимой. Редко бывает такое, чтобы похитители возвращали похищенного – для них это очень опасно. Так что действуйте, как считаете нужным.

Последние слова Староверцев произнес так обреченно, что Александру невольно стало его жалко. Да, он не был хорошим человеком, но он был замечательным отцом. Он все делал для того, чтобы вернуть свою дочь, и делал это так, как мог. Нет, они должны помочь ему и Валерии.

Едва Игорь Павлович покинул свой кабинет, друзья принялись обсуждать дальнейшие действия. Они понимали, что сейчас все зависит от звонка преступников. Староверцев должен будет договориться о встрече и назначить обмен, а уж дальше как повезет. Теперь нужно было готовиться к обмену.

– Макс, с тебя маяки, – принялся давать всем задания Величко. – Желательно такие, какие не сразу заметишь.

– Их сразу установить в машине? – спросил Максимов.

– Естественно.

– Ну, это без проблем. Кто со мной?

– Можешь взять Ашота, на машине быстрее, – предложил Грачев.

– Я не против, – откликнулся Мачколян и, поднявшись, направился вслед за Максимовым.

Грачев и Величко остались вдвоем, не считая Графа.

– А что будем делать мы? – спросил Валентин.

Долгожданный обмен любезностями состоялся далеко за полночь. Неизвестно, почему преступники выбрали именно это время для звонка, возможно, хотели испортить Староверцеву сон. Едва телефон задребезжал, тот стрелой подскочил к нему, сорвал трубку и, поднеся ее к уху, трясущимся голосом произнес:

– Да, Староверцев слушает.

– Не спишь, мразь? – полюбопытствовал хорошо знакомый уже голос. – Бессонница замучила? Мы тоже не спим. Между прочим, из-за тебя, засранец, – говоривший все больше расходился. – Ты вернул машину, гниль сортирная? Или нам уже можно у твоей дочурки пальчики отрезать, чтобы до тебя быстрее суть просьбы доходила?

– П-подождите, – заикаясь, начал Староверцев. – Я… я вернул машину.

– Вернул? – почему-то удивился звонивший, но удивление это было мимолетным. – Вот и умничка. Быстро все понял. Мы дважды повторять не любим. Не будет товара – не увидеть тебе и дочь. Значит, говоришь, вернул?

– Да, она сейчас у меня, – с трудом сглотнув слюну, ответил вспотевший папаша. – Когда я могу ее вам отдать и забрать мою девочку?

– Погоди, не спеши так, – осадил Староверцева неизвестный. – Сначала я должен осмотреть машину. Если все окажется в порядке, я пришлю тебе твою дочь.

– Но как же гарантии? – возмутился наивный Игорь Павлович.

– Гарантии тебе в банке давать будут, – захохотал собеседник. – А у нас все на честном слове. Ты ведь веришь моему честному слову?

– Д-да.

– В таком случае гони нашу тачку в Соловерцевский район. Там за заводом, в поле оставишь машину. И смотри, чтобы никого рядом не было, иначе…

– Да-да, я все понимаю, – не желая слушать дальнейших угроз, перебил Староверцев.

– Это хорошо, что понимаешь, – хихикнул неизвестный. – Ну так вот, оставь там машину, а сам езжай домой и спокойно ложись спать. Если все будет нормально, вернется твоя девчонка, никуда не денется.

– Обещаете? – торопливо спросил Староверцев.

– Все будет зависеть от тебя, – откликнулся неизвестный и повесил трубку.

– Ну что? – едва Староверцев повернулся в их сторону, спросили друзья. – Назначили?

Игорь Павлович кивнул и сухо пересказал разговор с неизвестным, добавив, что он очень надеется на друзей и ждет, чтобы все получилось. Выслушав Староверцева, Александр утер со лба выступивший пот и, выдохнув, произнес:

– Черт, не нравится мне все это, – злился Мачколян, сидя в заводском помещении и то и дело поглядывая на мудреный аппарат Макса.

С того момента, как они оставили машину в чистом поле, а сами спрятались в одном из цехов заброшенного завода, прошло уже более трех часов. А точка на «пикалке» Макса, как прозвал ее Ашот, продолжала мигать и стояла на одном месте, никуда не перемещаясь. Это могло означать только одно: за машиной пока никто не явился.