Михаил Серегин - Если друг оказался глюк

– Хорошо! Слушай! – обреченным тоном произнес он и начал рассказывать: – Я еще раньше по номеру «Опеля» узнал, что он принадлежит Анатолию Васильевичу Подноскину в миру, а на арене – Арнольду Алмазову-Златогорскому, но не успел тебе тогда сказать, потому что нас Максим с этим чертовым фотоаппаратом отвлек, а потом я просто забыл. Только я тогда не знал, что Клаудиа его жена, и думал, что она просто взяла у него на время машину. А сегодня утром я в Интернете нашел о них всю информацию и решил поехать сюда, чтобы узнать, что они от нас хотят. Разговаривал я с Клаудией. Между прочим, во дворе и в присутствии охранника, – подчеркнул он. – И, может быть, смог бы выяснить правду, если бы не появился ее муж. Что из этого вышло, вы уже видели!

– Так что же ты мне ничего не сказал? – возмутилась я.

– Как же! Тебе скажешь! – нервно рассмеялся он. – Ты же в последнее время от ревности сама не своя. Кто знает, что бы тебе в голову пришло?

– Ревнует – значит, любит! – назидательно сказала Лариса.

– То-то Маруся столько времени ждала, вместо того чтобы сразу прийти мне на помощь! – язвительно заявил он. – Это она от великой любви! От чего же еще? Любовалась, наверное, глядя на то, как меня этот дикарь, словно лошадь, кнутом гонял! А потом решила, что вдовой ей оставаться рановато, и снизошла до закоренелого грешника! Ловеласа эдакого!

Я залилась краской с ног до головы и не могла выговорить ни слова, но тут мне на помощь пришла Лариса и самым честным тоном сказала:

– Между прочим, это я виновата, потому что за рулем, как ты видишь, сижу я, а водитель из меня более чем посредственный.

– Ну, хоть выскочить и заорать-то вы могли, – резонно заявил Сашка. – Вряд ли Анатолий-Арнольд стал бы так свирепствовать в присутствии свидетелей!

Мы с Ларисой переглянулись и потупились, потому что такая простая мысль даже не пришла нам в голову. Поняв наше, а особенно мое состояние, Сашка не стал нагнетать ситуацию и предложил:

– Надо немедленно позвонить Димке! Он эту сумасшедшую парочку лучше нас знает, вот пусть и объясняет, чего это они за нас взялись!

Но сколько муж ни набирал номер мобильника Тарасова, он не отвечал: то ли он был отключен, то ли вне зоны доступа – черт его знает! – но дозвониться до него мы так и не смогли и тогда решили отправить ему СМС-сообщение, которое будет дублироваться до тех пор, пока не дойдет. Покончив с этим, мы вспомнили о нашей оставшейся возле шапито машине, и Сашка предложил:

– Пойду заберу! А то как бы они на ней свою злость не выместили!

Представив себе, чем это может кончиться, я решительно возразила:

– Ну уж нет! Сиди здесь! Я сама ее пригоню!

– Между прочим, Клаудиа тебя знает в лицо, так что это небезопасно, – предупредил меня муж.

– Думаю, что на женщину у этого дрессировщика рука все-таки не поднимется, – ответила я, выходя из машины, и уже через открытое окно заметила: – Кстати, дорогой! Ты почему-то не подумал, что мы с тобой могли бы поехать к этим мерзавцам вместе, и тогда наше появление не вызвало бы у этого хулигана столь яростной ревности – их двое и нас двое! Глядишь, до чего-нибудь и договорились бы!

В наш поселок мы вернулись только к вечеру, потому что по дороге заехали в хозяйственный магазин, чтобы купить металлическую сетку на окна. Лариса заикнулась было, что решетки были бы надежнее, но я отговорил ее:

– Подумай сама, Лора! Ведь, не приведи господи, пожар приключится, так и сгореть же можно в собственном доме! Нет, сетка на этот случай надежнее, ее и разрезать можно!

– Так ведь и барабашка ее порвать может, а потом в дом залезть! – возразила она. – Нечистая сила еще и не на такое способна!

– Никакого барабашки нет! – отрезал я. – Хватит уже об этом! Подождите совсем чуть-чуть, и я вам твердо обещаю, что реальность окажется не такой романтической и загадочной. Это совершенно определенно какое-то живое существо.

Не знаю, убедил я своих дам или нет, но больше они не возражали, и Лариса тоже купила сетку.

Приехав в поселок, мы разошлись по своим дачам, и Маруся принялась за готовку ужина – проголодались мы от всех этих приключений страшно. Я тем временем набивал сетку на окна. Критически оценив свою работу, я пришел к выводу, что сделал все на совесть, и теперь можно будет жить спокойно. Когда мы собирались сесть за стол, я пошарил в холодильнике и разочарованно сказал: