Михаил Серегин - Если друг оказался глюк

– Бог в помощь, мадемуазель! – насмешливо сказал я. – Вы уверены, что здесь есть что-то настолько ценное, что ради этого стоит рисковать собственной свободой? Или тюрьма для вас – дом родной?

При первых же моих словах фигура замерла, а потом резко повернулась ко мне, и я понял, что не ошибся – это была та самая блондинка, но в этот раз она была в платье – видимо, переоделась в машине, потому что вечера у нас в Подмосковье прохладные. Ее редкой красоты лицо было сейчас перекошено от страха и ненависти, и она, ни слова не сказав, бросилась к двери, оттолкнув меня с совершенно неженской силой.

– Куда? – заорал я, крепко хватая ее за плечо. – Погоди, голубушка! Тебе еще с милицией объясняться придется!

Как она сумела вывернуться, ума не приложу, но раздался треск рвущейся материи – и платье осталось у меня в руке. Блондинка выскочила во двор, а потом в проезд между дачами в одном белье, кстати говоря, довольно эротичном, и с завидной скоростью понеслась к воротам, где оставила машину. «Черт! Как же я не догадался ей покрышки проколоть! Никуда бы она тогда от меня не делась!» – запоздало подумал я, бросаясь следом за ней с совершенно бесполезным в данной ситуации криком: «Стой!» – как будто она действительно могла остановиться.

На мой крик из дач начали выглядывать соседи, которые при виде улепетывавшей во все лопатки от меня полуголой девицы и меня самого, бегущего следом за ней и размахивающего платьем, только осуждающе качали головами, наблюдая эту неприглядную картину, а некоторые откровенно хихикали и показывали пальцем. Ясно, что они могли подумать: «Ну вот! Стоило жене в город уехать, как ее муженек себе уже любовницу привел! Да только не сладилось у них что-то, вот она от него и удирает налегке! Наверное, он извращенец какой-то!»

Подбежав к воротам, я увидел только слабый свет задних подфарников спешно удаляющейся машины и с горя плюнул! Когда я шел обратно на дачу с этим дурацким порванным платьем в руке, то уже представлял, что наговорят Марусе наши «доброжелательные» соседи, и ведь главное – оправдаться мне будет трудно. Когда жена приедет, то сразу же поймет, что никакой воды на грядках не было и ничего не залито. Хотя еще не все потеряно! Можно и сейчас пустить воду на полную, чтобы отвести от себя подозрения. Да нет! Все равно не выкрутиться! Ведь, следуя чисто женской логике, дело было так: я откровенно не хотел ехать в Москву и сдался только под большим нажимом, а потом быстренько вернулся. По дороге на дачу я позвонил любовнице, чтобы она приехала, что она потихоньку и сделала, поэтому-то никто и не видел, как она вошла в наш дом. Зато вот меня, запыхавшегося, видели все – а как же! Я ведь к даме сердца спешил! Потом мы с ней поссорились, я не хотел ее отпускать, а она вырвалась и убежала в чем была! Да-а-а! И крыть ведь нечем! Маруся ни за что не поверит, что я воровку выслеживал! Утешало одно – до вещей Дмитрия блондинка так и не добралась, так что хоть за это мне можно быть спокойным.

В Москве мы долго кружили в районе Новых Черемушек, пока, наконец, не остановились около обычной пятиэтажной «хрущевки». Когда мы вышли из машины, Бородавкин повел меня почему-то в подвал, объясняя на ходу, что там и находится его офис. Иван Иванович отпер большой навесной замок, сказав попутно, что он его собственного изобретения и ни один вор его не сможет открыть, и распахнул передо мной дверь, приглашая войти. Внутри я с большим интересом осмотрелась – обстановка была самая «волшебная»: под потолком висели многочисленные пучки сухой травы, так что приходилось низко склонять голову, чтобы не задеть ее и не обсыпаться с ног до головы, на стенах были размещены чучела летучих мышей, в одном углу стояло помело, а во втором низкий диванчик, покрытый разноцветным лоскутным одеялом, на который Бородавкин и пригласил меня сесть и даже откинуться на подушки. Вдоль одной из стен стояла непонятная аппаратура, на которой мигали разноцветные лампочки, и я совсем было настроилась на чудеса, как вдруг раздался с детства знакомый каждому из нас звук бульканья спускаемой воды, и, приглядевшись, я увидела аж четыре канализационных стояка, что несколько подпортило впечатление. Вдруг я почувствовала ненавистный каждой нормальной хозяйке запах грязной посуды и давно не выносившегося мусорного ведра и осторожно спросила:

– Иван Иванович! Вы что же, здесь и живете?

– Ну что ты, Маняша! – воскликнул он. – Просто, бывает, заработаешься за полночь, вот и остаешься здесь ночевать. Иногда такие сложные случаи попадаются, что сначала и не знаешь, с какого бока к ним подступиться! Дьявол ведь большой проказник и выдумщик! На всякие новые штучки не скупится! – развел руками он и пообещал: – Я, Маняша, сейчас соответствующую обстановку создам, чтобы тебе удобнее было запись смотреть и правильно все воспринимать.

Читать дальше