Галина Романова - Миллионерша поневоле

– Добрый день, Евгений Евгеньевич! – поприветствовала его Ольга, переступая порог его аквариума, в котором он томился целыми днями, как огромный одуревший от безделья сом.

– Ага, здравствуй, Шустикова, еще раз, – Евгений Евгеньевич развел губы в улыбке, хотя глаза смотрели настороженно и холодно. – Проходи и усаживайся на свое место.

Вот только тут Ольга рассмотрела наконец в крохотной нише у окна, образованной недостроенным шкафом и подоконником, свой злосчастный стол, который исчез из их с Верой комнаты. И стол, и компьютер на нем, и светильник. Все было привычным и своим, кроме места, где все это обосновалось.

– Евгений Евгеньевич! – непривычным повышенным тоном обратилась к начальству Ольга, тут же попеняла себе за смелость и чуть тише продолжила: – Евгений Евгеньевич, как это понимать?! Почему мои вещи здесь?!

– Ладно тебе, Шустикова, дурочку тут передо мной ломать. – Его разведенные в улыбке губы странным образом съехали влево. – Знала ведь о повышении! Еще вчера знала, а ничего не сказала! Что же ты так, Шустикова?! Разве же так можно?!

Повышении?! В который раз за сегодняшний день ноги отказывались ее держать. Значит, все же – повышение!!! Ай да Владик! Ай да молодец! Повысили в должности, стало быть!

Ей бы радоваться и ликовать, о таком даже мечтать было страшно.

Не ей одной было известно, что штатную единицу заместителя начальника их отдела не так давно сократили, а вместе с ней и добрую половину сотрудников. И тут вдруг… ее вновь вводят, эту самую единицу. И назначение получает не кто-нибудь, а именно она, Ольга! Что это могло значить? Это могло значить очень многое. Это и прибавка к зарплате, и дополнительные дни к отпуску, и привилегированное премирование, и еще куча всяких мелких и не очень преимуществ.

Ей бы радоваться и ликовать, только Ольга вдруг испугалась.

Неспроста, ох неспроста все это затеял Владик. Что же все-таки ему от нее нужно?! Что-то же ведь нужно, не стал бы он огород городить ради сомнительного удовольствия их вчерашнего стремительного секса. О любви тоже речи не шло. Это поначалу она думала, что он способен на искреннее сильное чувство. Но потом поняла, что если это самое чувство и имеет право на существование в его душе, то оно направлено только на него самого. Никого Попов Владислав Иванович не любил в этой жизни с такой же силой и самоотречением, как себя драгоценного…

Застыв в изумлении посреди кабинета своего непосредственного начальника, Ольга пыталась понять, что происходит, но объяснения не находилось.

Все вроде бы просто на первый взгляд…

Их пути с Владиком неожиданно снова пересеклись. Он растерян и подавлен этой встречей. Находит какой-то дикий способ затащить ее к себе в машину, отключив ее ударом по шее в их подземном гараже. Но это ее почти не удивило, он всегда любил совершать неординарные поступки. Потом они занимаются любовью, говорят, спорят, расстаются абсолютно недовольными друг другом… Он, возможно, испытывает чувство неловкости, а может быть, и стыда за то, что так подло обходится с нею. И вот утром он решает хоть как-то компенсировать свою подлость… повысив ее в должности. Тем более что вчера она неоднократно намекала, что от прибавки к жалованью не откажется. Что просила, то и получила! Вроде бы так. На первый взгляд. Но ведь это только на первый!..

Ольга знала, что так не бывает! Не бывает таких случайных пересечений в этой жизни, а уж в ее жизни тем более. Ее жизнь полна недоразумений, Владик не стал исключением. А если он посодействовал тому, чтобы ее перевели из районного отдела культуры в их управление? Перевели… Затем следует вызов к нему в кабинет, где он начинает давить ей на психику, озвучивая свои пламенные чувства к своей жене и еще не рожденному ребенку. Зачем он это делает? Пытается дать ей понять, чтобы она не питала никаких надежд на его счет? Так она и не собиралась… Ну, подумаешь, понравился он ей в своем новом обличье. Ему-то об этом неведомо. Или он догадался? Или расчет на это и был?

Ох, Владик, Владик… Что же ты опять затеял? Какую цель преследуешь? Ведь брякнул что-то такое, уходя, а уточнять не стал. Что за всем этим кроется?

– Шустикова! – вклинился в ее разбредшиеся овечьей отарой мысли голос Евгения Евгеньевича. – Ты чего встала-то?! Проходи, присаживайся. Ты ведь теперь вроде как тоже хозяйка этого кабинета.

Хозяйка?! Какая к черту хозяйка?! Она даже собственной жизнью не может распоряжаться по своему усмотрению. Вернее, распоряжалась до недавнего времени. До тех самых пор, пока ей как снег на голову не свалился почивший несколько лет назад ее супруг. А стоило ему появиться, и все тут же пошло наперекосяк.