Ильясов Явдат - ЗАКЛИНАТЕЛЬ ЗМЕЙ

И вот однажды, уже в начале необыкновенно знойного лета, взлохмаченный, бледный, Омар, потрясая линейкой и циркулем, накинулся на судью Алака и Мухтара, зашедших его проведать:

- Уравнения третьей степени? Решать их с помощью вот этих безделушек? Нет! Только с помощью надлежаще подобранных конических сечений. Конических сечений!- Он, совсем забывшись, схватил, как драчун, судью за грудь.- Вернее, тех их частей, которые дают положительные корни. А?

- Согласен, родной, согласен!- Судья попятился в шутливо-притворном испуге.- Кто возражает? Уж мы-то намучились с ними, с треклятыми уравнениями!

- Вот.- Омар сунул Мухтару чертеж.

- С помощью конических сечений?- потрясенный Мухтар закусил губу, отер мгновенно вспотевший лоб.- Верно. Иначе и быть не может. Поздравляю! Ты первый сказал об этом. Первый в мире.

***

...Пройдет 566 лет, прежде чем Декарт в Европе придет к такому же выводу, и еще 200 лет, пока это докажет Ванцель...

***

Омар опомнился, устыдился своей горячности.

- Разве?- сказал он с недоумением. И радостно:- Да, и вправду! Но... как же раньше не догадались? Так просто...

- Ждали тебя. Не каждый год совершаются открытия.

- Да, да, конечно,- произнес рассеянно Хайям, опять переключаясь мыслью на свой трактат.

...Через десять-пятнадцать дней он выйдет во двор и с равнодушным, как у слепого, безмятежно-тупым выражением на лице, не стесняясь судьи, скажет Али Джафару:

- Сбегай к мугу, принеси большой кувшин вина. Самого лучшего! Будем пировать.

Подойдет, как больной, к помосту под вязом, растянется на спине, закинет руки за голову - и с мучительным стоном замотает ею.

- Что с тобой?- всполошится Абу-Тахир.

И дворецкий Юнус, навострив слух, услышит отрешенное, даже враждебное,- так иной с тихим отчаянием, покорностью судьбе и готовностью понести любое наказание сказал бы, что убил жену:

- Я... закончил свой трактат.

Алгебра, алгебра. Альмукабала...

***

- Омар, вставай! Омар - Молодой математик, проснувшись от крика во дворе, поплелся, еще не совсем отрезвевший, на террасу-айван, изумленно уставился на Али Джафара и Юнуса, сцепившихся в безобразной драке. Вокруг них суетился, ругаясь, Алак.

- Он украл твой трактат!- Али Джафар свирепо рванул дворецкого за рубаху,- на землю, разлетаясь, с шорохом посыпались исписанные листы.- Я все утро следил за ним. Ты спал, он залез и украл твой трактат! За пазуху спрятал, проклятый.

Дворецкий, затравленно озираясь, резко нырнул вниз, живо сгреб листы - и кинулся в сторону. У ворот - стража. Отрывисто, по-крысиному вереща, он заметался по двору. Ни злобы, ни даже страха нет у него в глазах, только какая-то мутная, непонятная возбужденность и поспешность.

"Зачем это он?- подумал Омар.- Зачем?"

Настигаемый Али Джафаром, дворецкий прыгнул под навес летней кухни и швырнул рукопись в огонь открытого очага...

Высоко взлетело пламя!

Обернувшись к Омару, дворецкий мстительно усмехнулся.

"Зачем?"

Бумага, в отличие от дров, горит без особого шума и треска. Но какой беззвучно-страшный вопль взметнулся к небу от этих листов, испещренных вязью четких строк! На глазах у всех обращались в дым и пепел расчеты и траты Абу-Тахира. Упования безземельных селян, нежный лепет их детей. Мечты Омара Хайяма. Надежды Али Джафара на лучшую жизнь.

- Зарублю!- Али Джафар, сумасшедше сверкая глазами, схватил топор и широко замахнулся им на преступника.

И, видит бог, зарубил бы, если б судья не успел крепко схватить его за плечи.

- Пропал твой труд!- заплакал Али Джафар, отбросив топор.- Столько сил, столько времени...

- Не пропал,- зевнул полусонный Омар.- Он украл и сжег черновик. Трактат - под замком, в сундуке.

- А?- Юнус опешил.

Он отчужденно взглянул на очаг, где листы уже превратились в черные хлопья, вновь обернулся к Омару - и вдруг, по-крысиному тонко взвизгнув, ринулся к нему с кулаками. Уж тут-то отрезвел Омар Хайям.

В математически четкий строй его мыслей, где следствие неразрывно связано с причиной, никак не мог уложиться бессмысленно-нелепый поступок Юнуса. Ах, негодяй! С чего тебе вздумалось вредить Омару? Что плохого тебе сделал Омар,- мало денег давал на хашиш? Давал каждый день, сколько мог. Вся ненависть к темному миру, воплотившемуся в этом дурном человеке, горячей волной хлынула Омару в грудь и голову,- и он, закипев, с готовностью рванулся навстречу:

- Давай! Я тебе кости переломаю...

Удар!- и нет у Юнуса передних зубов. Обливаясь кровью, он упал на колени. Ногою - удар!!- и повержен Юнус на щербатые плиты двора.