Ильясов Явдат - ЗАКЛИНАТЕЛЬ ЗМЕЙ

Нет, Омар не притязал на его мясо и хлеб, на жареных кур, колбасу и рыбу! Он терпеливо грыз свои сухие ячменные хлебцы и запивал их солоноватой водой из колодцев.

Но попутчика что-то продолжало тревожить.

- Знаешь что,- сердито сказал он ему у Серахса.- Или ты отворачивайся, когда я ем, или плати три фельса.

- За что?

- За запах! За то, что смотришь!

Омар поглядел ему в темные злые глаза. Шутит? Нет! Всерьез говорит.

- Ну и ну,- удивился Омар.- Ты, наверно, из Мерва, города известных скряг? У нас в Нишапуре таких нету.

- А, ты из Нишапура?- оживился попутчик. И с ходу:- Почем у вас воз репы?

- Воз репы?- Омар растерялся. Вот уж не приходилось ему никогда покупать репу, да еще возами.- Не знаю.

- Хм... А корзина винограда?

- Э-э... тоже не знаю.

- Та-ак. А мера ячменного зерна?

- Не знаю.

- А гранаты?

- Не знаю!

- Хурма?

- Не знаю!!!

- Соль?!

- Не знаю!!! И чего ты пристал ко мне, о назойливейший из назойливых?- И Омар не преминул дать ему по шее,- это у него не задерживалось.

Попутчик, лихорадочно дрожа, схватил свою тяжелую котомку и побежал, спотыкаясь, к старику - вожатому каравана.

- Горе нам! Горе!

- Что случилось?- побелел вожатый.

- В караван затесался чужой человек.

- Кто такой?- Старик сразу охрип от волнения.

- Тот парень, с которым я вместе еду. Говорит, из Нишапура, а сам совсем не знает тамошних цен.

- А,- успокоился вожатый.- Ну, и что?

- По-моему, он вор. Или, скорее всего, вражеский лазутчик. Откуда-нибудь из Чина, даже из Рума.

- Не болтай, что попало,- одернул его караванщик.- Он и вправду нишапурский. Я знаю его отца. Человек известный, уважаемый.

- Разве? Хм,- скис бдительный путник. Но не так-то легко, видать, ему было отказаться от доброй затеи - изловить опасного преступника и, быть может, получить за то награду. Подумав,- он думал, что способен думать,- путник воскликнул:- Нишапурский? Ложь!

- Говорю: я его знаю.

- Ты тоже врешь! Ты укрыватель. Как это так: человек живет в Нишапуре - и ведать не ведает тамошних цен?

- А почему он должен их ведать, ты, олух?- разъярился старый вожатый.- Он что, базарный завсегдатай? Он книжник. Нашел, у кого о чем спросить. Сколько в небе звезд, он тебе сказал бы. Но откуда знать ему, бедняге, сколько стоит репа, лук, морковь? И всякая прочая петрушка? Иди отсюда.

- Все равно просто так это вам не пройдет,- проворчал обличитель через плечо, втянув голову-тыкву.- Прибудем в Мера, донесу кому следует.

- О человече! Оставь нас в покое. Или я велю избить тебя палкой и бросить в колючих зарослях...

Вожатый знал: Омар не преступник. Но знал он и то, что юноше нужно скорее убраться из сельджукских владений. Потому, на подступах к Мерву, старик подсунул его беспокойному спутнику трубку с индийским зельем, и тот, обкурившись, как бродячий монах, забыл об Омаре.

Сердечно простившись с вожатым, передав через него привет родным и благополучно присоединившись к бухарскому каравану, Омар смиренно обратился к новым попутчикам:

- О мусульмане! Говорю сразу: еду из Нишапура в Самарканд. Мне двадцать два года. Я холостой. Я знаю счет и астрологию. Но, заклинаю вас именем пророка,- не спрашивайте меня, почем в Нишапуре яйца, репа, горох. Сообщаю заранее: я не знаю. Не знаю, и все тут! Не покупал, не продавал. Но, если хотите: воз репы и даже воз серебра стоит у нас всего один медный фельс. Довольны? Да будет веселым и безопасным ваш путь!

И - про себя, злорадно: "Весь мелкий торговый люд хлынет теперь в Хорасан - покупать баснословно дешевое серебро. Или распустит слух о том по всему Турану. И кто-нибудь да поедет, стремясь легко разбогатеть на чепухе. Богатейте, дурачье, богатейте".

Но шутка все же сослужила службу. К нему больше не приставали с расспросами о ценах. Зато всю дорогу пришлось гадать для спутников по звездам. И надо же было брякнуть! Но, слава богу, они хоть кормили его за это,- у Омара уже почти совсем не оставалось денег. Все ушло в уплату за проезд.

***

Да, Омару уже 22, финикийскому алфавиту - 2350. Аристарх умер 1300 лет назад. Александрийская библиотека сгорела 182 года спустя после него. До Коперника - 403 года. Джордано Бруно сожгут на костре через 530 лет.

***

- Саксаул? - сказал проводник каравана неуверенно.

- Да, пожалуй. Два старых сухих ствола сплелись. А мелкие ветки обломало ветром. Взгляни, отсюда напоминает голую женщину. Бывают же на свете чудеса...

Это случилось на пути от Мерва к Джейхуну - Амударье. Место, можно сказать, одно из самых гиблых в Туране. А перешел Омар в голову каравана затем, чтоб расспросить проводника о Бухаре. И увидел, шагая рядом с вожатым, который спокойно и не спеша ехал на ослике,- впереди, справа от караванной тропы, на вершине песчаного бугра маячит темная фигура, похожая на человеческую.