Михаил Ахманов - Конан И Небесная Секира

– Вероятно, ты прав, - произнес Нем-Эхатон, и Рамесис кивнул в знак согласия. - Ну, братья мои, приступим?

Трое жрецов переглянулись. Несмотря на всю свою мощь, на силу темного божества, бывшего над ними господином, они посматривали на алтарь с явной опаской - даже молодой и самоуверенный Рамесис-Пта. Каждый из них знал, что с предметами, в коих заключена частица Древних Владык Мира, либо демонов стихий, их потомков, не шутят. Сет, правда, был не менее могуч. Но захочет ли он защитить своих верных слуг?

Наконец Хор-Анабас прервал затянувшееся молчание, сказав:

– Мы призовем Повелителя Ночи. как я сделал прежде. Пусть он поможет нам, придаст мощь защитным заклятьям! Тогда, братья мои, мы можем не опасаться древнего демона.

Он простер руки к алтарю, и два остальных мага повторили этот жест. Затем под сумрачными сводами подземелья зазвучала молитва:

– Я служу Сету Величайшему, как должно служить Тому, Кто был, есть и пребудет в вечности. Сет дал мне силу; я - жрец в храме Его, и мощь моя сотрет в прах всякого, кто оскорбит Величайшего Бога или откажется почитать Его. Сет укрепляет душу мою и руку мою; Сет дарует мне власть над демонами и людьми, над мертвыми и живыми; через меня Сет проявляет всю силу своего гнева. Воистину, я - сосуд Его, готовый извергнуть на врагов пламя и яд!

Голоса жрецов звучали в унисон, руки плавно изгибались, творя магические пассы; наконец в камере раздался гулкий протяжный звук, прохожий на удар огромного молота по наковальне, и иероглифы по краям алтаря вспыхнули и засияли мертвенным светом. Вокруг же черного мраморного куба стало формироваться неясное кольцевое облако. Временами оно казалось туловищем гигантской змеи, плотно прильнувшей к камню; шевелились кольца огромного тела, посверкивали багровым глаза, раскрывалась бездонная пасть… Но в следующий миг очертания теряли четкость, меркли, расплывались, обманывая глаз, устрашая чувства кошмарными видениями. Бог Вечной Ночи, почитаемый в облике Змея, сам был как ночь - столь же загадочным, непознаваемым, мрачным, владеющим силами мрака и тьмы.

– Он пришел… - с благоговением произнес глава луксурских жрецов.

– Он пришел, чтобы поддержать и защитить нас, - откликнулся жрец из Птейона.

– Он обвился вокруг алтаря тройным кольцом, - многозначительно добавил маг из Кеми, чьи молодые глаза отлично видели в полумраке.

– Знак высшей опасности! - воскликнул Хор-Анабас.

– И все же мы должны… - начал Нем-Эхатон.

– Должны, - кивнул Рамесис-Пта.

– Тогда начнем, братья! - Хор-Анабис, отступив к стене, повелительно простер длань к алтарю. Нем-Эхатон и Рамесис-Пта встали слева и справа от него и, колыхнув свои черные одеяния, тоже подняли руки.

Секира медленно всплыла над алтарем, повернулась, утвердив пяту топорища на мраморной поверхности; ее лезвие угрожающе глядело на замерших у стены магов. Вдруг по стальному полумесяцу метнулся алый сполох, и призрачная фигура возникла в воздухе - нечто сходное с человеком, зыбкое и серебристо мерцающее, облаченное в мглистый плащ. Край капюшона затенял лицо этого существа, но жрецы могли разглядеть, что глаза его закрыты.

Внезапно призрак качнулся, словно желал сойти с алтаря, и лезвие секиры нависло над охранными иероглифами. Хор-Анабас, со свистом втянув воздух, резко вывернул ладони. Оба его помощника сделали то же самое, пытаясь удержать зашитную магическую стену. Лица их покрылись потом и заблестели в полумраке, дыхание стало учащенным, словно каждый поднимал тяжкий груз. Кольца гигантской змеи, обнимавшей алтарь, зашевелились, узоры по его краю вновь вспыхнули синим пламенем. Топор и призрачная фигура отпрянули - как почудилось жрецам, с трепетом разочарования.

– Мы удержали его! - торжествующе воскликнул молодой Рамесис.

– С помощью нашего Владыки, - добавил Хор-Анабас.

– Да вольет Он в нас свою силу! - провозгласил Нем-Эхатон. - Кто будет спрашивать, братья? - тут же поинтересовался старый жрец, отдуваясь и вытирая пот со лба.

– Ты, - сказал Хор-Анабас. - Ты - старейший среди нас троих и привык в своем Птейоне беседовать с духами.

– Не возражаю. - Сухо кивнув, птейонский жрец уставился на призрачную фигуру, внутри которой, на уровне груди, поблескивало лезвие топора. - Ты - кто? - неожиданно сильным голосом вопросил Нем-Эхатон. - Из слуг Нергала, Аримана или из приспешников Митры? Из призраков, что не упокоились на Серых Равнинах? Из духов Света или Тьмы? Отвечай!

Клекочущий хриплый голос раздался в камере.