Михаил Ахманов - Конан И Небесная Секира

О последнем сражении предков Людей Травы с себайо уже никто и не вспоминал, ибо случилось оно за десять или пятнадцать поколений до Быстрого Оленя. Но тогда серокожие наверняка одержали победу, потому что поле битвы было завалено пробитыми стрелами черепами, а Люди Травы в те времена не знали лука. В одном же месте скелеты и черепа громоздились целым холмом и выглядели странно - рассеченными с такой силой, какую руки человеческие не способны приложить к каменному топору. Кривой Коготь, тогда еще колдун молодой и честолюбивый, начал рыться в огромной груде костей и откопал Убийцу. Себе на потеху, остальным - на горе!

Люди Травы не знали, почему серожие расстались со своим магическим оружием. Возможно, затерялось оно среди завалов мертвых тел, возможно, и не старались его найти, решив, что послужил Убийца достаточно и лучше забыть о нем навсегда и не вспоминать. Мудрецы себайо ведали об этом страшном амулете куда больше Кривого Когтя и, наверное, побаивались его. Но Коготь не боялся; он нашел Убийцу, и взял себе, и сделался великим колдуном, шаманом над шаманами. Теперь вожди и люди степного племени трепетали перед ним.

Быстрый Олень, мучимый ночными видениями, приближался к Стране Вод и думал, думал, думал. Быть может, Кривой Коготь не столь уж виноват, как ему казалось вначале? Быть может, призрак, истинный повелитель Убийцы, тоже являлся шаману? Сначала - просил, потом стал требовать, приказывать… И Коготь подчинился… Подчинился ради власти над племенем, а не забросил Убийцу в глубокий овраг, не закопал в землю и не отправился в Страну Вод, чтобы разыскать то проклятое поле давней битвы и сунуть Убийцу в груду черепов! Не иначе, как злобный Ча овладел разумом шамана! Ча любит кровь и трупы, страдания и смерть - как раз то, что творил Убийца в руках колдуна.

Отец и старшие братья рассказывали Быстрому Оленю, что, овладев магическим оружием, Коготь сильно переменился. Он начал ходить с воинами в набеги - а такого раньше не делал ни один шаман! - он принялся грозить соседям, обещая извести их до последнего человека, он стал подговаривать вождей идти на восход солнца, покоряя все племена, какие встретятся по дороге. Слова же свои он подтверждал сильным и страшным колдовством: любой набег, любая стычка с его участием неизменно заканчивались победой. Да, Люди Травы тоже умирали, но противников гибло стократ больше, ибо ни палица, ни каменный топор, ни молот из кремня, ни копье с обсидиановым наконечником не могли остановить сверкающий полукруг Убийцы. Лезвие его резало и камень, и дерево, и кости, и человеческую плоть.

Сперва Люди Травы, опьяненные победами, торжествовали. Никто не спрашивал, где и когда Кривому Когтю удалось найти такой могущественный амулет, залог победы и воинской славы. Но проходило время, и соседние племена, с которыми теперь уже только ссорились и не мирились, стали опасаться Людей Травы. Прошел слух, что ими овладел Ча, Хозяин Ледяной Бездны, а это значило, что от них нужно держаться подальше. Что ж, степь велика, всем места хватит! И соседи откочевали, скрылись с глаз, рассеялись, как пар над котлом, исчезли, словно облака, гонимые ветром. Никто больше не торговал с Людьми Травы, не обменивался диковинами, не отдавал своих девушек и не брал женщин от их костров. Они очутились в пустоте, ибо земли вокруг были просторны, а людей в них мало, и всякий мог скрыться от всякого. И больше не приходили к ним с запада странники разного обличья и не просились принять в племя - не хотели мешать свою кровь со злым народом. Зла же и на западе хватало.

И тогда Кривой Коготь объявил вождям и старейшинам, где удалось найти ему Убийцу, и что Убийце потребно. Желало же колдовское оружие крови, и не той малой крови, проливаемой на камни очагов в знак единения с предками и добрыми духами, а той, что хлещет из ран в сражении. А раз враги сбежали и сражаться не с кем, то каждую луну будет теперь выходить шаман на поединок с избранным воином из числа Людей Травы и драться с ним до смерти. Коль устоит соперник, зарубит Кривого Когтя или пробьет копьем, то владеть ему Убийцей и сражаться дальше, пока и его не убьют. Так надо поступать впредь, ибо если Убийца не получит взятой в бою толики крови, то заберет всю кровь - всю, какая течет в жилах Людей Травы, от самого дряхлого старика до новорожденного младенца.

Как сказал шаман, так и было сделано. Убийца уже доказал свою мощь; его боялись, и боялись Кривого Когтя. Был он мужчиной в зрелой поре и за пять или шесть лет (Быстрый Олень не помнил точно, сколько времени прошло с начала поединков) смог уложить десятки лучших воинов Людей Травы. И было ясно, что до старости своей уложит всех прочих, кто оставался еще жив, молчал, трепетал и каждую луну покорно тянул жребий. Но Быстрый Олень не собирался подчиняться колдуну! Став воином и охотником, он тоже тянул жребий и тоже молчал - даже когда под лезвием Убийцы простился с жизнью один из его старших братьев - но трепета не было в его сердце. Только ненависть!