Михаил Ахманов - Сердце Аримана

Но все же Алонзель, Каборра и Мантий Кроат представляли несомненный интерес. Окажись один из них умным человеком, он нанял бы опытного вора, а потом, дабы соблюсти тайну, воткнул ему кинжал под ребро. Впрочем, в Тарантии, да и по всей Аквилонии, и в Зингаре, и в Аргосе и других южных странах, не нашлось бы столь ловкого грабителя, который смог бы проникнуть в королевскую сокровищницу. Самых выдающихся представителей воровского ремесла Сирам знал и не сомневался, что лишь заморанцы могли бы похитить талисман. Да, в Шадизаре и Аренджуне нашлись бы три-четыре искусника, способных на такое… Но никто из них в Тарантии не появлялся и Замору не покидал, и посыльные голуби, прилетавшие к Сираму с востока, таких вестей не приносили.

Возможно, троице послов, как и злосчастному Лайоналю, была уготовлена другая роль - не удачливых похитителей, а подозреваемых. Это означало, что они всего лишь куклы, коих дергает за ниточки умелый кукловод; и Сирам в своих раздумьях все больше склонялся к такому предположению. Истинный вор послал бы вперед глупцов - на разведку, чтобы проверить возможные ловушки и отвести от себя подозрение. Эта идея казалась гораздо плодотворней, чем прямой умысел послов - тем более, что король упомянул о стигийском маге, об этом загадочном Нох-Хоре. Стигиец мог связаться с Лайоналем и с любым другим послом, и, оделив недоумка зельями да заклятьями, отправить прямиком в мышеловку. Удастся кража, так легче выманить камень у вора, чем самому лезть в сокровищницу; не удастся, так будет известно, какие заклятья не сработали… Разумно, вполне разумно и хитро! И сама мысль о том, что лучше не красть талисман, а подменить его, тоже говорит о хитрости и осторожности…

Огромный нос Сирама задвигался, ноздри раздулись, как у гончего пса, взявшего след, но через мгновенье он покачал огромной головой. Нет, что-то здесь не так! Предположим, этот загадочный стигиец хочет похитить талисман; предположим, он соблазнил послов и начал подсылать их в сокровищницу, и первым - сира Лайоналя; предположим, после двух или трех покушений, закончив с разведкой, он собирался сам проникнуть в хранилище и завладеть камнем… Разумный план, если позабыть, что талисман похитили еще раньше! Когда Лайональ залез в сокровищницу, камня там уже не было!

Вот ключик ко всему делу, подумал Сирам. Если Сердце бога украдено стигийцем, то он стал бы соблазнять Лайоналя и помогать ему; это бессмысленно и опасно. Опасно, потому что Лайональ выдал его - если не со всеми потрохами, то по крайней мере упомянул и назвал имя. Овладев камнем, стигиец не стал бы затевать глупые игры с послами, а отправился бы прямиком к берегам Стикса… Но если он не знает о краже талисмана, о том, что опоздал, то план его движется своим чередом и вскоре можно ожидать новых событий. Или попытки опять прощупать двери сокровищницы, или чего-то в таком роде… Любопытно, но не слишком важно, так как ни стигийский колдун, ни болваны, коих он собирается подставить или уже подставил, до Сердца Аримана не добрались.

Кто-то другой опередил этого Нох-Хора… Кто-то другой, столь же искусный и осторожный, но еще более проворный…

Кто именно, Сирам почти не сомневался.

Кхитаец!

Он раскрыл глаза и начал загибать толстые пальцы, похожие на гроздь копченых немедийских колбасок.

Во-первых, Минь Сао тоже был послом, что само по себе наводило на кхитайца подозрения. Послу, обитавшему за стенами королевского дворца, гораздо легче подобраться к сокровищу; особенно если он не простой посол. Или, скажем определенней, представляет не только нефритовую особу кхитайского властелина, но и других людей, тайных владык восточного предела земли. Люди эти ничем не уступали магам Черного Круга, а в коварстве и хитроумии, пожалуй, превосходили их. К тому же Алое Кольцо унаследовало многие тайные знания лемуров, и адепты его считались не менее опасными, чем жрецы Сета.

Во-вторых, Минь Сао, весьма возможно, принадлежал к их числу. Он был стар, но бодр, и владел искусством кхиу-та, отделенным от магии весьма призрачной гранью; сундуки его были полны загадочными свитками, и каждый иероглиф в них мог оказаться могущественным заклятьем.

В-третьих, кхитаец обладал несомненным умом и не пытался его скрывать. С одной стороны, он не выдавал себя за чернокнижника или мага, с другой - не утаивал неких своих познаний, которые могли бы создать ему репутацию человека незаурядного и опасного; к примеру, все знали, что он владеет приемами кхиу-та. Кхитаец был способен замыслить похищение талисмана, ибо всякий магический орден, в том числе и Алое Кольцо, пожертвовал бы многим, чтоб овладеть такой древней и могущественной реликвией. Эта истина не требовала доказательств, и Сирам загнул третий палец.