Эмиль Брагинский - Зигзаг удачи

- Значит, так, квартиру будем строить двухкомнатную и внесем все сразу, чтобы потом над нами не висело! Ты случайно машину водить не умеешь?

- Нет! - огорчилась Оля.

- Научишься! - покровительственно сказал Орешников.

- Конечно, научусь!

Они протискивались по узкому проходу мимо торговых павильонов.

- Сейчас, Оля, мы будем с тобой транжирить деньги. Правда, я их еще не получил. Но это не имеет значения. Это будет у нас вроде генеральной репетиции. Мы все присмотрим, прикинем, рассчитаем… А ну-ка войдем сюда! - Орешников потащил Олю в фанерный балаган, на котором красовалась вывеска «Меха». - А то пальтишко у тебя невзрачное. У вас есть что-нибудь приличное? - спросил Орешников. - Мне шубу для жены.

Оля благодарно улыбнулась.

- И не какой-нибудь дрянной нейлон, - разошелся Орешников, - а из натурального меха!

- Норка есть! - сказала продавщица.

- А ну-ка померь!

Оля надела шубку из норки, стала дивно хороша и, покраснев, шепнула:

- Какая прелесть!

- Сколько стоит? - поинтересовался Орешников.

- Две тысячи четыреста! - спокойно сообщила продавщица.

Орешников опешил.

- Это в старых деньгах или в новых?

- В новых!

- Двадцать четыре тысячи за водяную крысу?

- Водяная крыса - это одно, а норка - совсем другое, - возмутилась продавщица, снимая с Оли шубу.

- Да, это нам не по средствам! - погрустнела Оля.

- А эта почем? - Орешников показал на каракулевую шубу.

- Тысяча двести!

- А по нормальной цене у вас есть что-нибудь?

- Есть! - продавщица уже потеряла интерес к покупателям. - Нейлоновая цигейка.

- Эту дрянь нам и задаром не надо!

Орешников подал Оле ее потрепанное пальто и сказал:

- Ты мне и в нем нравишься!

Одному бывает трудно перенести испытание славой, другому испытание властью, третьему - богатством. Но слава проходит, власти можно лишиться, деньги уплывают… Некоторые люди так и не возвращаются в нормальное состояние, а некоторым это удается. Что-то будет с Орешниковым?…

Орешников и Оля покинули магазин.

- А еще называется новогодняя торговля! - возмущался Владимир Антонович. - Просто нечего подарить к Новому году!

Оля сдерживала слезы. Из-за шубы она не стала бы плакать, но ей разонравился Орешников. Ее кумир сам спихнул себя с постамента и разбился вдребезги на мелкобуржуазные осколки.

- Пойдем, выберем мебель! - по-хозяйски предложил Владимир Антонович, даже не подозревая, что обидел невесту. - Это для нашей будущей квартиры.

- Не хочу! - сказала Оля.

- Ты права! - обрадовался Орешников. - На мебель тратиться рано!

Они проходили мимо лотка с мороженым.

- Дайте одно эскимо! - решился, наконец, на покупку Владимир Антонович и преподнес Оле мороженое:

- Ты не обижайся, Оля, я не жадный, я хозяйственный!

Оля бросила эскимо в снег.

- Не хочу я тебя больше видеть! Никогда! - и убежала.

Орешников обиделся.

- Подумаешь! - сказал он вдогонку, не трогаясь с места. - Свет на тебе клином не сошелся. Не такая уж ты красавица!

Он нагнулся, поднял эскимо, развернул серебряную обертку и съел мороженое сам.

Покончив с Олей и с мороженым, Орешников отправился ужинать. Мест в кафе не оказалось. Орешников с подносом в руках мыкался среди столиков. Сесть было некуда, а есть, когда обе руки держат поднос с яичницей и кефиром, неудобно. Наконец в углу зала освободилось место, и Орешников заметил это первым. Он сгрузил на стол ужин, избавился от подноса и сел.

Судьба уготовила для него место за столиком, где мрачно жевала сардельки унылая серая личность, которая до вчерашнего дня считалась мужем Лидии Сергеевны.

Орешников никогда его не видел, а муж Лидии Сергеевны ни разу не встречал Орешникова. Каждому из них было чем поделиться с незнакомым человеком, с которым делиться значительно легче, чем со знакомым.

- Вот, ушел от жены, - начал бывший муж. - Вроде бы хорошо, только вынужден есть эти кошмарные сардельки.

- А что, жена вкусно готовила? - поддержал разговор Орешников.

- Нет, я сам готовил!

- А я своей хотел сегодня шубу купить, так ей подавай только норковую.

- Они все такие! - поддакнул бывший муж, и они с Орешниковым почувствовали друг к другу симпатию.

- Вот моя, - продолжал искать сочувствия бывший муж, - никогда вовремя не приходила. Шлялась неизвестно где. На днях заявилась поздно, я ее спросил: где задержалась? А она мне нагло наврала: ходила по парикмахерским…

- А я своей сегодня эскимо купил, - изливался Орешников, - так она его в снег выкинула! Ест только пломбир!