Лэнс Армстронг - Мое возвращение к жизни

Тем временем одетая в синюю форму команда "U. S. Postal" неслась вперед, как курьерский поезд. Один за другим мы преодолевали переходные этапы между Альпами и Пиренеями, пересекая равнинную область, которая называется Центральный массив. Это была довольно необычная местность - не то чтобы гористая и не то чтобы плоская, но в целом достаточно холмистая, чтобы постоянно не давать нашим ногам покоя. Мы направлялись на юг, к Пиренеям, по дорогам, проложенным через волнующееся море подсолнухов.

На дистанции шла ожесточенная борьба; мы только и делали, что гнали вверх и вниз по холмам, отбивая постоянные атаки. На всем маршруте не было ни одного места, где можно было расслабиться и отдохнуть; гонщики налетали на нас со всех сторон. Мы как-то умудрялись удерживать большинство из них и контролировать пелотон, но жаркая погода еще больше увеличивала напряжение гонки. Солнце палило так, что местами дорожное покрытие плавилось под колесами.

Фрэнки, Джордж, Кристиан, Кевин и Питер работали больше всех. Фрэнки начинал разгон на подъемах, задавая максимальный темп и отсекая других гонщиков. Когда Фрэнки выдыхался, вперед выходил Джордж - и еще несколько гонщиков прижимались к обочине, не в силах выдержать нашу скорость. Затем наступала очередь Тайлера, который еще сильнее взвинчивал темп, сбрасывая еще больше соперников. И в конце концов меня оставляли на попечение Кевина, который втаскивал меня на крутые подъемы. Так мы разделывались с основной массой конкурентов.

Атаки продолжались каждый день. Другие гонщики все еще чувствовали, что мы можем дать слабину, и были решительно намерены нас дожать. Мы выехали на отрезок, который назывался Homme Mort (что значит Подъем Мертвеца),- длинную цепь холмов, которые тянулись на многие километры. То и дело кто-то уходил в отрыв, а силы наших ребят были на пределе: Питер Мейнерт - Нильсен серьезно повредил колено, Кевин еще не избавился от простуды, вызванной перепадами температур в Альпах, Фрэнки и Джордж были измотаны непосильными нагрузками. У всех болели стопы, которые на такой жаре сильно распухали в велотуфлях. Внезапно в отрыв ушла группа из 30 человек, и нам пришлось их догонять. Во мне проснулась старая натура - я рванул за ними. Я не стал ждать Тайлера, Фрэнки или когонибудь еще, а просто нажал на педали. Догнав беглецов, я поехал впереди группы, один. Затем щелкнуло радио, и я услышал крик Кевина: "Черт возьми, что ты делаешь?" Я поддался самой пагубной из моих старых привычек - бессмысленно ускоряться и тратить энергию. "Аучше бы тебе сбавить обороты,- предупредил меня Кевин.- Без тебя есть кому этим заниматься".

Я опустился на седло, сказал: "Ладно" - и отошел в тень, чтобы сохранить силы, пока остальные гонщики команды "Postal" разберутся с беглецами. О чем я думал, крутя педали по шесть-семь часов подряд? Мне все время задают этот вопрос, а в моем ответе нет ничего особенно интересного. Я думал о гонке. Мои мысли не блуждали где-то далеко. Я не грезил наяву. Я думал о технике прохождения разных этапов. Я снова и снова повторял себе, что в такой гонке я смогу остаться лидером, только если буду постоянно напрягать все силы. Я боялся упустить лидерство. Я внимательно следил за соперниками, которые могли в любую минуту попутаться организовать отрыв. Я постоянно оценивал обстановку, опасаясь столкновений.

За пять похожих друг на друга дней и ночей мы проехали всю Центральную Францию до Пиренеев, из Сент-Этьена через Сен-Гальмьер, Сен-Флур, Альби, Кастре в Сент-Годан. Тринадцатый этап был самым длинным в "Туре" и самым тяжелым; на нем было семь подъемов и ни одного ровного участка. Фрэнки сказал, что профиль этапа похож: на зубья пилы, и наши ощущения на трассе подтвердили его правоту. Питер Мейнерт - Нильсен не выдержал болей в колене и снялся.

Некоторые из гостиниц поражали своими крошечными размерами. Фрэнки пожаловался, что, когда он сидит на унитазе, его колени упираются в дверь ванной. Джордж, которого селили в одной комнате с Фрэнки, заявил, что они не могут одновременно открыть свои чемоданы.

В пути нас постоянно мучили голод и жажда. Мы перекусывали булочками, пирожками, овсяным печеньем с изюмом, питательными батончиками или любыми другими простыми углеводами. Мы глотали утоляющие жажду подсахаренные напитки, днем "Cytomax", а ближе к вечеру "Metabol".

Вечерами, ужиная за общим столом, мы несли всякую чушь, вспоминали бородатые анекдоты и хвастались победами на любовном фронте, 99 процентов из которых были вымышленными. Особенно нам нравились рассказы нашего повара, Вилли Балмета, 65-летнего швейцарца и всеобщего любимца, который готовил еду для всех команд, в которых я выступал. Вилли выглядит гораздо моложе своих лет и может разговаривать на шести языках, исключая разве что суахили. Кухня - это его вотчина, и за все годы нашего знакомства не было случая, чтобы его не пустили на кухню в гостинице. Он приезжает туда и заставляет гостиничный персонал почувствовать себя частью нашей команды. Макароны для нас готовит только он; никого другого к этой работе не подпускают.