Бриз Илья - Шмель над державой

- Не называй меня так, мне не нравится. А куда ты опять летишь? Там опасно? - На лице любимой появляется беспокойство.

- Не буду. В Крым. В Севастополь. Совершенно безопасно, - односложно отвечаю я по порядку.

Мы опять целуемся. Я сейчас, как мороженое на солнце. Таю.

- А зачем ты туда летишь?

- Купаться и нырять в Чорном море.

- Вода же еще холодная! - удивляется девушка.

- Я буду одет в специальный гидрокостюм и не замерзну.

Ох, какие у Светланки сладкие губы!

- А обратно когда прилетишь?

- Через два-три дня.

- Можно я опять после школы забегу?

- Конечно. Если я буду дома. Ты же знаешь, у меня очень много работы.

Я опять беру Светланкино лицо в свои ладони и по очереди целую карие глаза. Девушка довольно жмурится и обнимает меня еще крепче.

- Это из-за войны с фашистами, которая будет летом?

- Да. А ты откуда знаешь?

- Папа Ваське сказал, когда он на двадцать третье приезжал. А я слышала. Папа предупреждал Василия, что бы он хорошо учился, чтобы отцу потом за него стыдно не было, когда Васька плохо воевать будет. Нашу фамилию, он сказал, позорить нельзя.

- Папа твой все правильно говорит. Вот только... Он предупредил Василия, что о будущей войне никому говорить нельзя?

- Конечно. Я только тебе об этом сказала. А больше никому-никому! Но тебе же можно? Папа говорил, что ты сам все вражеские тайны знаешь.

Я прижимаюсь губами к маленькому розовенькому ушку, целую и говорю:

- Мне можно.

Легонько подуть в ушко. Светка хохочет.

- Егорка, щекотно же.

Я аккуратно снимаю девушку со своих колен и ставлю на пол.

- Все, Светланка, неудобно будет заставлять адмирала ждать.

Светка тянется и еще раз целует меня в губы. Я отвечаю, понимая, что еще несколько минут, и я опоздаю. Поворачиваю любимую кругом и хлопком по упругой попке в джинсах цвета хаки отправляю в прихожую, где ее дожидается персональный охранник. Джинсы у нас в стране прижились мгновенно, после тех нескольких контрабандных журналов мод. Только вот называются они непривычно, "штаники" или "штанцы". Заглядываю в соседнюю комнату, натягиваю портупею с привычной "Гюрзой" в кобуре, хватаю заранее подготовленный баул и тоже выскакиваю в прихожую. Светланка, уже одетая в серую заячью шубку, теплые сапожки и в белый оренбургский платок машет мне рукой.

- До свидания, дядь Егор.

Вот ведь маленький бесенок! Понимает, что при посторонних целоваться нельзя и таким способом сообщает мне об этом и заодно подкалывает.

- До свидания Светлана.

Я уже надел сапоги, папаху и, накинув полушубок на плечи, подхватываю свой баул и, махнув моей Светке рукой, бегу через две ступеньки вниз по лестнице. Несолидно генералу через ступеньки прыгать? Ерунда! Вот принимать неправильные решения - это точно несолидно. А все остальное можно. "Паккард" с Колей Кузнецовым только что подъехал. Отдаю баул адмиральскому адъютанту и сажусь к Николаю на заднее сиденье. Здороваюсь с адмиралом, и машина трогается. Только и успеваю, что повернуть голову и заметить фигурку любимой.

Мы с Николаем летим в Севастополь, где находится хорошо засекреченная школа подводных диверсантов моего ведомства. Министр ВМФ решил лично ознакомиться с возможностями аквалангистов, чтобы на месте скоординировать наши планы по уничтожению кораблей противника в их собственных гаванях.

****

Ровное гудение моторов убаюкивает, но я уже выспался. Хватило, как всегда, пары часов. Коля похрапывает в соседнем кресле, накрытый пледом. Мы долго перебирали возможные варианты операций с использованием моих вусмерть засекреченных аквалангистов и новейших малошумящих подводных лодок. Полностью ясно только одно: удар должен быть практически одновременным, так как после первого применения нашего секретного оружия, против него наверняка начнется массовое использование элементарных мер защиты. Понатыкают вокруг баз гидрофонов и обычными сетями завесятся. Поэтому вероятными местами первых диверсий должны стать Скапа-Флоу, Кенигсберг и что-нибудь на Черном море. Пока неясно кто и что туда введет в начале июня. Скорее всего, в Константинополе будем работать. Несомненно, что самой сложной должна стать операция в Шотландии. Туда по первоначальным прикидкам должны пойти два подводных крейсера шестьсот тридцать шестого проекта. В том мире их называли "Варшавянками". В этом назвали "Мурманчанками". Вероятно по месту постройки первой лодки серии. Названия средних и малых лодок остались прежними с небольшой коррекцией - "Амур 950" стали ласково называть "Амурчиком". Конечно, все три модели подлодок оказались по многим параметрам слабее их прообразов из того мира. При полном внешнем подобии и соответствии обводов они были лишены некоторых очень существенных возможностей. Подводный пуск ракет отсутствовал вообще. Сами ракеты имели значительно меньшую дальность. Количество ракет также пришлось сократить, так как требовалось место для ламповой электроники, обычного, а не цифрового, перископа и увеличившегося из-за отсутствия необходимой автоматики экипажа. Но, несмотря на ухудшение тактико-технических характеристик, наши подводные лодки настолько превосходили технику противника, что их легко можно было называть на сленге того мира "Вундервфлей".