Грозовой сумрак

Он только улыбнулся - и потянул меня следом за странником к узкой скрипучей лесенке, ведущей в тихий подвал, затхлый воздух которого пах болотной осокой, сыростью и прокисшим вином. Где-то там выход на поверхность, к северным воротам, через которые можно покинуть проклятый город и вновь очутиться в зеленых холмах, пересеченных извилистой блескучей лентой реки.

А еще дальше - Вортигерн, где живет огненный маг с истекающим солнечным золотом сердцем, с волшебной перламутровой раковиной из Алгорских холмов, с кусочком нашего волшебства, нашей силы. Маг, с трепетом хранящий то, что принесет ему смерть.

Я могу лишь надеяться, что приду к Кармайклу не слишком поздно…

Лиловые сумерки, окутавшие город плотной пеленой, обступили нас со всех сторон, стоило нам только выбраться на улицу, и только на западе небо было окрашено алым - пожар в той части города и не думал утихать, напротив, становился все яростней и жарче. Все ярче разливалось страшное зарево, все сильнее горячий ветер пах дымом и гарью, все громче раздавался над проклятыми домами неровный хор дребезжащих воплей. Тугая плеть нарушенного ритуала сворачивалась над Баллардом невидимой, но хорошо ощутимой воронкой, вытягивала из запертых душ остатки человечности, все сильнее привязывая их к местам смерти.

Рей крепко сжал мое запястье, потянул за собой вниз по улице, к воротам, затянутым чем-то вроде белесой паутины, присыпанной пеплом и увешанной грязными обрывками ткани, оставшихся от ярких, блистающих на солнце знамен с золотым шитьем. Звук шагов становился все тише и глуше, пока не пропал совсем, и только тогда я уловила низкий гул, идущий, как мне показалось, откуда-то из-под земли.

- Подождите!

Я остановилась, торопливо высвободила руку из ладони фаэриэ и опустилась на колени, положив кончики пальцев на едва заметно дрожащую мостовую.

Сплошной поток магии, замкнутый в кольцо, стержень не доведенного до конца ритуала, сила, поддерживающая проклятие, висящее над городом. Центр паутины, в которой запутались постепенно тускнеющие души-птицы. Не закрытая до конца лазейка в Сумерки, путь на изнанку тени. Здесь, под городом…

- Раферти, - я подняла взгляд на нависшего надо мной странника, тяжело опирающегося на дорожный посох, - ты знал, что здесь прячется существо, рожденное в Сумерках? Что оно поддерживает заклятие, не законченное Королевой Мечей, не дает распуститься петлям, которые держат людей привязанными к местам гибели?

Молчание. Едва заметное, почти виноватое пожатие плечами.

Знал. Совершенно точно, знал.

- Ты за ним пришел?

- Не совсем. - Странник выпрямился, протянул мне руку, помогая подняться с колен. - Это вы пришли за ним. Я только указал дорогу.

От стоящего у меня за спиной фаэриэ плеснуло жарким яростным ветром, который поднял с мелко подрагивающей мостовой пыль и каменную крошку, завертелся миниатюрным смерчем и вдруг наотмашь хлестнул Раферти по лицу призрачной, но хорошо ощутимой ладонью.

- Если она пострадает…

Договорить Рей не успел, потому что серая туманная дымка у самых ворот стремительно сгустилась, обрисовывая темный, ни на что не похожий контур неведомого существа, от близости которого сердце пугливо сжалось в тугой болезненный комок. Вот тебе и «основа заклинания», существо, рожденное в Сумерках.

Странное, чуждое, не похожее ни на что из виденного мною ранее создание.

Нет, не создание.

Часть чего-то большего, каким-то образом живущее само по себе.

За миг до того, как странник ухватил меня в охапку, оттаскивая с пути сумеречной твари, я сумела осознать, что именно стало стержнем для проклятия города Балларда.

Отсеченная по плечо рука огромной сумеречной твари, до сих пор невероятно живучая и даже умудрившаяся отрастить себе что-то вроде асимметричного, смехотворно маленького и тщедушного по сравнению с собой тела, покрытого серой, бесцветной кожей. Плечевой сустав, когда-то торчавший из отсеченной лапы, превратился в неровный заостренный рог, кровавая рана затянулась бурой чешуей, в которой образовалось нечто вроде сощуренного века, прикрывающего мутный глаз с вертикальной щелью зрачка. Кажется, у второго - маленького - тела конечностей было пять, причем выглядело это, будто бы от коренастого туловища с грубым подобием лица посреди грудины росли две длинные мощные лапы, тяжело опирающиеся на мостовую костяшками вывернутых в разные стороны пальцев и помогающие удерживать равновесие огромной руке, а ноги были обращены коленями назад. Кажется, именно из коленки левой ноги и росла пятая конечность, гибкая, длинная, с тонкими когтистыми пальцами…