Вернер Э. - В ДОБРЫЙ ЧАС

- Мне очень жаль, что я должен сократить твою прогулку: погода великолепная, - наконец, прерывая молчание, сказал Артур вежливо и холодно, как всегда, когда обращался к ней.

- Боюсь, что тебе прогулка на свежем воздухе более необходима, чем мне. Ты очень бледен, Артур!

В голосе молодой женщины невольно прозвучала тревога.

- Я не привык к работе! - сказал он насмешливо. - Это происходит от изнеженности! Я не могу так трудиться, как трудится ежедневно каждый из моих служащих.

- А мне кажется, что ты работаешь сверх всяких сил! - быстро возразила Евгения. - Ты целый день не выходишь из кабинета, а по ночам я вижу, как у тебя до самого утра горит огонь.

Молодой человек покраснел при этих словах.

- С каких это пор ты обращаешь такое внимание на окна моего кабинета? - спросил он спокойно, но с глубокой печалью. - Я не думал, что они вообще существуют для тебя.

Теперь наступила очередь покраснеть Евгении, но она быстро овладела собой и сказала решительно:

- С тех пор, как я узнала, что опасность, которую ты так решительно отрицаешь, приближается с каждым днем. Зачем ты обманываешь меня, скрывая всю важность этого противостояния и его возможных последствий?

- Я не хотел тебя беспокоить.

Она сделала нетерпеливое движение.

- Я не робкий ребенок, которого надо окружать такими заботами и так щадить. И если что-нибудь грозит нам...

- Нам? - прервал ее Артур. - Извини, пожалуйста, опасность угрожает только мне. Я никогда и не думал обращаться с тобой, как с ребенком, но считал своей обязанностью не беспокоить баронессу Виндег тем, к чему она так равнодушна и что скоро будет ей так же чуждо, как и имя, которое она теперь носит.

Он отвечал ей таким же ледяным тоном, каким она сама часто говорила с ним, когда считала необходимым дать ему почувствовать свое высокое происхождение и то, что только крайняя необходимость заставила ее выйти за него замуж. Теперь Артур платил ей тем же. Темные глаза молодой женщины, устремленные на мужа, гневно сверкнули.

- И поэтому ты отказываешься информировать меня о своих делах?

- Если желаешь, я могу сообщить тебе... Евгения боролась с собой минуту.

- Ты отказался исполнить требования рудокопов? - спросила она наконец.

- На что можно было согласиться и что рудокопы требовали по собственному побуждению, на то я согласился. Что же касается безрассудных требований Гартмана, то выполнить их абсолютно невозможно: это повлекло бы за собой разрушение всякой дисциплины, полную анархию... Да и вообще его требования слишком оскорбительны. Он едва ли посмел бы их заявить, если бы не знал, что именно поставлено для меня на карту в этой игре!

- А что именно поставлено на карту? - спросила Евгения прерывающимся голосом. - Состояние?

- Больше, чем состояние! Само существование!

- И ты не уступишь?

- Нет!

Молодая женщина с безмолвным удивлением смотрела на своего мужа, который менее трех месяцев тому назад не мог выносить ни одной «сцены» с ней, потому что это расстраивало его «нервы», а теперь спокойно вступал в борьбу за свое существование. Но разве он действительно остался таким, как был? Его «нет» было сказано таким тоном, который обнаруживал железную волю, и она чувствовала, что он с таким же непоколебимым упорством будет противиться всякой, даже самой безумной угрозе.

- Я боюсь, что Гартман доведет борьбу до крайности! - сказала она. - Он ненавидит тебя.

Артур презрительно улыбнулся.

- Знаю! Это чувство взаимно.

Евгения вспомнила, как дико сверкнули глаза Гартмана, когда она произнесла имя своего мужа, и ею овладел внезапный страх.

- Ты не должен недооценивать ненависти этого человека, Артур! Его энергия просто ужасна, когда им овладевает какая-нибудь страсть!

Артур устремил на нее долгий изучающий взгляд.

- Ты так хорошо его знаешь? Впрочем, этот герой с самого начала казался тебе достойным удивления. Хороша энергия!.. Настаивать на невозможном, предпочитая втянуть в беду сотни людей, чем послушаться благоразумного совета! Но ведь и Гартман может наткнуться на стену, которую тщетно будет стараться пробить своей упрямой головой; от меня во всяком случае он ничего не добьется, даже если бы мне пришлось погибнуть в этой борьбе...

Он вдруг остановил лошадь; то же самое сделала и Евгения. Там, где тропинка пересекала большую дорогу, они увидали то, чего им хотелось избежать: на дороге, по-видимому кого-то ожидая, стояла толпа рудокопов. Артур нахмурил брови.

- Кажется, нам не избежать этой встречи!