Сурен Цормудян

– Орел, – усмехнулся Варяг.

– Да при чем тут орел? – Васнецов разозлился, – Что я не так сказал? Вот ты, Варяг, сколько в своих походах километров намотал? А вы? – он обратился к космонавтам. – Чего вы проблему делаете из этой тысячи километров?

– Мы будем за полярным кругом. Понимаешь, насколько упадут наши и без того небольшие шансы? – Покачал головой Андрей Макаров.

– И понимать не хочу! Дойдем!

– Хороший настрой, – хмыкнул профессор, – Но только если это просто бравада, то это хуже всего.

Николай чувствовал, что это именно бравада, но она была ему необходима, чтоб придавить вылезающего из подсознания голодного и всепожирающего червя сомнения. Васнецов боялся. И страх его злил. Он хотел отправиться в это путешествие, но когда он понял, что именно он и отправится, то стало страшно. Стали появляться мысли о том, что, быть может, лучше остаться в своем теплом подвале и смиренно проживать свой век там, выполняя рутинную работу до конца своих дней. Он понял, что он не герой. И отец не стал бы им гордиться. А такой крах своего «Я», был похож на мучительную смерть.

– Мы дойдем. – Сказал он снова. И, похоже, он говорил это не окружающим, а самому себе.

– Правильно, – кивнул Третьяков, – Дойдете. И не только потому, что выбора у нас нет. Просто… Если надо… Русский человек и своего коня на плечах через Альпы пронесет, и до Берлина дойдет, и в космос полетит, и аварийный реактор голыми руками заглушит, и ХАРП конечно же вырубит. – Профессор улыбнулся, – И если не вы, то кто тогда?

– Скажите, Михаил Вениаминович, – Сквернослов произнес это, глядя на опустевшую кружку, которую вертел в руках, – А откуда вы столько об этом ХАРПе знаете? – в голосе молодого человека сквозило что-то странное, похожее на подозрительность. Ему действительно казалось подозрительным то, каков уровень осведомленности был у профессора на счет объекта. Он даже точное местонахождение знал.

– А я работал на таком объекте. – Невозмутимо ответил профессор.

Вячеслав удивленно уставился на старика.

– Как это? На ХАРПе?

– Да нет. – Третьяков мотнул головой, – Таких установок в мире было три. Собственно сам ХАРП, потом одна в Скандинавии, в Норвегии, около Тромса. Это объект ЕИСКАТ. Но он не был доведен до нужных мощностей. Ну и конечно был такой объект и у нас. Первый наш объект был в Капачах, под Чернобылем, но после Чернобыльской катастрофы ее ликвидировали. Потом соорудили в Нижегородской области, в глухом лесу. Объект «Сура», по названию реки, которая неподалеку протекает. Вот на «Суре» я несколько месяцев и проработал. Даже подписку о неразглашении давал. Только что толку сейчас…

– И что вы делали там?

– Да расчеты в основном. Измерения. Наблюдения. Все что с физикой связано. Да объект-то этот в полузаброшенном состоянии был. После развала Союза, у нас и наука и подобные исследовательские центры тоже развалились. Там мародеры, искатели цветных металлов, сильно потрудились. Это потом, в начале века, когда мы узнали, что ХАРП у американцев вовсю функционирует, решили вести параллельные исследования. Кое-как у властей крохи выбивали. Пытались объяснить этим мудрым государственным мужам, что нам надо вести работы, чтобы понимать возможности ХАРПа и чего от него можно ждать. Работали, как могли. А могли немногое. То кабель где-нибудь украдут. То электрогенератор скрутят. То еще что. Бардак, одним словом. Но поняли, конечно, кое-что.

– Например? – спросил Варяг, – неужели действительно куча железок может так влиять на планету?

– Ну, в теории. В расчетах. Да. Влиять на магнитное поле и ионосферу. Причем как локально, так и глобально. Мы, например, вызывали полярные сияния над объектом. Aurora borealis, как говорят на латыни. А в расчетах перспективы были ошеломительные. Этим ведь еще Никола Тесла занимался в свое время. Вы, молодые, и не знаете кто это. А ведь был такой великий человек. Американец сербского происхождения. Он понимал, что у земли колоссальный потенциал, который можно использовать. Брать, например немыслимые количества электроэнергии просто, грубо говоря, из воздуха. Но он понял, к чему могут привести эти игры с такими силами. Он свернул свои работы. Но жил то он в Америке. Видимо что-то из его записей осталось. Одним словом у американцев было больше знаний и денег, для реализации этого проекта. Вот они его и реализовали. А мы на своих ржавых арматуринах в лесу только понять пытались, чем это чревато.

– А суть в чем? – Варяг развел руками, – Для чего эта установка вообще могла пригодиться?