Сурен Цормудян

– Сдается мне, братцы, что это землетрясение, – ответил сидящий в тазу Матвеев.

Николай поднялся на ноги. Он взглянул на реку. Она изменилась до неузнаваемости. Огромные глыбы льда, толкаясь, вздымались ввысь и медленно ползли по течению. Вода, которую люди уже последние пятнадцать или даже больше лет видели только в маленьких лунках своих ловушек, бурлила. Было непонятно, трясется ли покрытый снегом грунт под ногами сам по себе или его сотрясает взбесившаяся Ока. Стихия снова показала человеку свою непреодолимую силу. Теперь Николай осознал, что у стихии было множество обличий. Что кроме привычных уже страшных метелей, бывает и такое. И если это действительно землетрясение, то это в какой-то степени подтверждает рассказ космонавтов о движении материковых плит к этому ХАРПу. Теперь Васнецова осенила совершенно логичная мысль. Если это землетрясение, нетипичное, кстати, для этих краев, то значит экспедиция, которая до сих пор была под вопросом, состоится. Ее отправят, поскольку медлить больше нельзя. Совет, скорее всего, примет решение незамедлительно. Вячеслав, похоже, думал о том же.

Позади послышался раскатистый грохот. Все обернулись. Среди зданий Надеждинска клубилось облако серой пыли.

– Твою мать! – Закричал Вячеслав. – Что это?! Что это такое еще?!

– Дома рушатся! – дрожащим голосом воскликнул Матвеев.

Клубы пыли заворачивались в вихрях, быстро расстилаясь среди строений города, словно костлявая смерть укутывала своим грязным плащом последний очаг жизни.

7. ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Все в общине сошлись на мнении, что это было землетрясение. Река освободилась ото льда, поглотив в бушующих водах ловушки. Кто-то видел, как в неспокойных бурунах перекатывался искореженный бензовоз, который унесло течением дальше.

Пострадал и Надеждинск. Полностью рухнуло два девятиэтажных здания, погребя под своими руинами тех, кто находился в подвалах. Много обвалов было в соединяющих общину в одно целое траншеях. Еще в двух подвалах были частичные обрушения. Один блокпост на втором кордоне сложился как карточный домик.

Подвал, где жили братья, не пострадал. Но сам дом над ними покрылся трещинами во многих местах. Николай и Вячеслав по возвращению в город сразу бросились на разбор завалов. Они проработали без передышки несколько часов, расчищая ведущие в их жилище траншеи, пока наконец их не нашел вестовой. Молодой парень постядерного года рождения.

– Еле вас нашел! – крикнул он, прибывая в явно возбужденном состоянии, и пытаясь перекричать шум ручных инструментов, которыми работали люди, – Хорошо, что живы! Вам обоим надлежит явиться к подполковнику Яхонтову!

– Ты сопляк, не видишь чем мы тут занимаемся? – Рявкнул на него Сквернослов, орудуя киркой, – Некогда нам!

– Это приказ коменданта. И самого Басова! – обиженно нахмурился вестовой. – Не пойдете сами, патруль за вами пришлю!…

Было очевидно, что им действительно надлежит поступить именно так. Видимо что-то важное предстояло, если власти Надеждинска отрывали их от восстановительных работ…

Все искатели жили обособленно. Они занимали подземные помещения бывшей гарнизонной комендатуры. Землетрясение пощадило эти бетонные стены. Либо они оказались ему не по зубам. Единственным искателем, который тут не жил, был когда-то отец Николая. Он был тогда одним единственным искателем с семьей. Сыном Колей и приемышем Славиком. Все остальные были одиночками. Большинство из них потому и занялось этим непростым ремеслом, что хотели проведать края, где когда-то проживали их родные и близкие. И когда кто-то из искателей не возвращался, то говорили о них, что они нашли свою родню и живут теперь с ними. Но, скорее всего так говорили оттого, что никто не хотел думать об их гибели. Искатели пользовались особым вниманием женщин, так как мужчины это были наиболее сильные, выносливые и, разумеется, мужественные. Однако семьи они не заводили, поскольку тогда их ремеслу придет конец. За все эти годы, только четыре искателя решили остепениться и жить как все в общине. Остальные расставаться с волей не спешили и пользовались своим магнетизмом по отношению к женскому полу, только для кратковременных связей. В связи с этим, от мужской половины общины они заработали недобрую репутацию, недоверие и зависть. Хотя, безусловно, мужчины искателей уважали, но пропитывая уважение завистью, ревностью и скрытой злобой. Однако если кто-то из искателей прелюбодействовал с замужней женщиной, то от него отворачивались все коллеги. Это было неписанным правилом. Но сомнительным утешением, для ревнивых мужей.