Сурен Цормудян

– Я бы на его месте пошел к злейшим врагам своих обидчиков. А это вандалы и есть. И все им слил, что внутри происходит.

– Крест, что-то ты так не напрягался, когда на дом советов напали. – Сказал Варяг.

– Там я знал потенциал войск конфедерации. Знал наши возможности. А тут? Бравада одна. Ты этих патрульных вспомни. Кичатся тельняшками, а как я боевую стойку принял даже не заметили…

34. У ТЕБЯ, ЕГО ГЛАЗА

Они продолжили трапезу молча. Варяг ясно дал понять, что обсуждать все услышанное от биолога по имени Ветер надо без свидетелей, ибо очень много странного они услышали и от него и от Шнифера и от компании в углу. Путники сразу вспомнили охотничью артель людоедов, которую взорвал Крест. Так называемая кантина Олигарха. И отчего описания рейдерской машины так четко совпадало с луноходом, было не понятно. Но ясно одно, малейшего намека на то, что и кантину взорвали и на холме стояли одни и те же люди, а именно они, во что бы то ни стало надо избежать. Иначе последствия могут быть весьма плачевными.

– Варяг, они про искателей говорили. Ты же сам рассказывал, что почти до Урала дошел. – Прошептал Сквернослов. – Ты разве раньше про Вавилон ничего не слыхал?

– Нет. Не слыхал. А почти, это трехсот или четырехсот километров не дошел. И то много южнее было. А искатели не только в Надеждинске есть. В Рязанской области среди выживших тоже есть искатели…

В бар вошла группа из четырех женщин. Одеты они были по-военному. На портупейных ремнях ножны с армейскими ножами. Видимо женщины были из местных, если им было разрешено ношение оружия. У каждой на рукаве белой краской была выведена лисица. На вид им было около сорока. Но явно они за собой ухаживали. Аккуратные прически, хорошо скроенная и ухоженная одежда. Им недоставало лишь макияжа для выразительности лиц. Но, последние двадцать лет как-то было видимо не до этой самой выразительности…

– Ух ты, – хмыкнул Сквернослов. Давно отвыкнув от женщин разрисованных дорогой косметикой, которые теперь лишь изредка позволяли себе проколоть иглой палец, чтобы навести кровью румянец на щеках, мужчины постепенно научились ценить естественною красоту женщин, если конечно они ею обладали. Ну, или, в крайнем случае, стараться эту красоту найти.

– Шнифер, Гнус, на выход. Вас комендант срочно вызывает, – строго сказала рыжеволосая, с треугольным лицом, которое делало ее действительно похожей на лисицу.

– Опять?! – возмутился Шнифер.

– Не опять, а снова. Топайте, давайте шибче.

– Нам что, делать больше нечего?! – воскликнул Гнус, обернувшись, – Мы же только от него!

– Значит надо, – нахмурилась рыжая, – И ребятки, давайте без вони. Вы тут на птичьих правах. Так что или топайте, или клеймо на лоб схлопочите за неподчинение.

– Чертовы рейдеры, нахрен мы вообще про это кому-то рассказали, – пробормотал Гнус вставая. Они ушли с недовольным видом. Их столик заняли воинственные женщины.

– Ну, здрасьте вам, амазоночки знойные, – широко улыбнулся Кабан, – Чего нового, девчонки, расскажите?

– Да ничего, заяц, нового. По дрова пока ходили. Покормишь изголодавшихся стервочек? – улыбнулась в ответ светловолосая, с тугой косой собранной на затылке. – Ветер, привет красавчик!

Ветер слегка улыбнулся и кивнул, приподняв свою кружку с чаем.

– Амазонкам, как всегда, – подмигнул бармен, – за счет заведения…

– Насколько скудоумна человеческая фантазия. И тут амазонки, – пробормотал Людоед.

– А кто тут у нас? – рыжеволосая демонстративно откинулась на спинку своего стула и, причмокнув, взглянула на Варяга. – Какие-то новые интересные личности. Эй, богатырь, как звать тебя?

Яхонтов обернулся.

– Варяг.

– Ух ты! – рыжая облокотилась подбородком на ладонь, и стала медленно теребить пальцами спадающий до шеи локон. – А я ведь что-то такое предполагала. К такому парню другое имя и не пристанет. Разве что Геркулес, – она подмигнула.

– Лизка, стерва, – хихикнула светловолосая, – Опять своей киске компанию нашла.

Остальные амазонки озорно засмеялись.

Сквернослов тихо присвистнул и подмигнул Николаю.

Васнецов никак на это не отреагировал. Ему эта компания совсем не нравилась. Он сидел и хмурился. Причем хмурился так, как даже Людоед, наверное, не хмурился никогда. Николаю все это показалось настолько противным, что даже запах пареной картошки вызвал тошноту теперь.

– Ну а тебя, огненная нимфа, как звать? – спросил, улыбаясь, Варяг.

– Лиза, – томно проговорила рыжая, – но вообще меня называют Лиса.