Валентин Сорокин - Макаки

Робкий - не вырастет в Анатолия Иванова. Лживый - не станет Василием Федоровым. Жестокий - не явится Петром Проскуриным. А хитрый - не затмит мудрость и боль Александра Твардовского.

Я присягаю Уралу, Краю своему Танкоградному! Я становлюсь на колени перед Россией, мамой седою моей! Я прошу вас, я умоляю вас: вникните, вслушайтесь и опять вникните в рыдающий голос Некрасова!..

Я рано встал, недолги были сборы,

Я вышел в путь, чуть занялась заря;

Переходил я пропасти и горы,

Переплывал я реки и моря;

Боролся я, один и безоружен,

С толпой врагов; не унывал в беде

И не роптал. Но стал мне отдых нужен -

И не нашел приюта я нигде!

Русский Шарон, точнее, российский Шарон Истринское водохранилище оккупировал элитными, извините за выражение, особняками и виллами своих соплеменников, теперь кинул на них милицию. Выселяет. А разрешил им селиться-то он. Армию Израиля, бросив на выселение соплеменников из сектора Газа, Шарон забыл, что заселял-то ими палестинскую территорию он. Автоматы – на Истре. Автоматы – в секторе Газа. Автоматы – в Москве, у ворот Международного Сообщества Писательских Союзов.

У ворот Союза Писателей СССР. В кабинете Максима Горького и Александра Фадеева. В кабинете Константина Федина и Георгия Маркова. Виноватые – будут виноваты. Не названных – назовут.

Но кто же – Шарон?

Разве он – не Мировое Масонство?

И кто – мы?

Разве – не палестинцы?..

Председатель Ревизионной Комиссии МСПС Владимир Фомичев обратился с письмом к Генеральному прокурору РФ – ускорить расследование оккупации автоматчиками Дома Ростовых и назвать пофамильно расхитителей писательского имущества. Пологода продолжается расследование – возня обоюдная…

И – несколько фраз к Бондаренко. Уважаемый Владимир Григорьевич, ты когда перестанешь сталкивать меня с литераторами: то – с Лидией Сычевой, то – с Валентином Курбатовым, то – с Вячеславом Огрызко, то – с Владимиром Костровым, то – и т.д., и т.д… Ты – крупнейший русский поэт, автор поэм о Евпатии Коловрате и Стеньке Разине, Дмитрии Донском и Емельяне Пугачёве, Игоре Курчатове и Георгии Жукове!..

Ты – неистовый Виссарион Белинский! Ты – Лев Бронштейн наш! Я ещё беззаветнее буду тебя обожать, ежели ты отрастишь пейсы: тебе будет легче извиваться между Россией и Израилем. Проще будет сталкивать лбами евреев и русских, татар и башкир. Твои статьи – лицо твоё. Не горюй.

Победит Березовский – памятник тебе обеспечен. Не победит – ты, как ельцинский, не ты, а имя твоё, как ельцинский замызганный полтинник. Будешь кататься по книжным прилавкам и по карманам: обсчитают – и чёрт с ним, потеряют – туда ему и дорога!.. Ты, Моисей, любишь водить нас по своим чесночным участкам, а я не забываю свои поэмы и лирику… Пока.

Ах, ливни детства, вы отклокотали

И отзвенели стаи лебедей, -

Угрюмей путь и необъятней дали,

И горы жизни выше и трудней.

Я их вершины одолеть пытался,

Над прошлым встал, над будущим я встал,

В грозу с орлом над бездной побратался:

Есть храбрецы?

Свободен пьедестал!..

Единственная, верная, святая, -

Ты и отвага, молодость и ты!

Опять, опять звенит лебяжья стая,

Бегут к реке глазастые цветы.

Проснулся день в обители небесной

И свет зари над нами, свет зари,

И вновь орёл парит над гиблой бездной,

И ни о чём ты с ним не говори!..

Ах, годы, горы, за бессмертной синью

Я честен был, наивен и удал,

И никому страданья за Россию

И красоты твоей я не отдал.

Звезда и жизнь, судьба и скалы, скалы:

Я крест Христа сквозь непогодь пронёс, -

О, не вчера ль природа нас ласкала

Ладонями, горячими от слёз?

Благодарю тебя, реку и дали,

И пусть мгновенно счастье у людей,

Но ливни наши не оттрепетали,

Не отзвенели стаи лебедей!..

Учись, Володя, учись русских лебедей провожать, сизых, последних.

2005

Мать идет

Вдали за ними край родной,

Земли родной граница.

Александр Твардовский

Сколько нас, нерусских, у России,

И татарских, и иных кровей,

Имена носящих непростые,

Но простых российских сыновей!

Михаил Львов

Литература — зеркало, в которое смотрится народ. И тот образ, который он видит, надолго, по крайней мере, на поколение, запечатляется в его сознании.

Лидия Сычёва

Не мешайте нам быть русскими

Среди перелесков, холмов и полей, среди осенней золотистой печали — под Смоленском бабушка вылезла из блиндажа, сарайчика, вкопанного в твердь ещё при Брежневе, вылезла и спрашивает у ребятишек, скашивающих серпами траву на корм козочкам и овечкам: